В последние годы в Армавире наблюдается плавное снижение заболеваемости туберкулезом. Однако все чаще специалисты ставят такой диагноз пожилым жителям города.
О том, что могло стать причиной такой тенденции, почему заболеванию подвержены люди благополучные и излечимо ли оно, «АС» рассказала заместитель главного врача по медицинской помощи в амбулаторных условиях ГБУЗ «Армавирский противотуберкулезный диспансер», врач-фтизиатр высшей категории Светлана Толстыко.
Игры с иммунитетом
— Правда ли, что туберкулезом чаще болеют люди с низким достатком и страдающие зависимостями?
— Среди наших пациентов много представителей социальной группы, о которой вы говорите. Но и вполне благополучных, обеспеченных людей, ведущих нормальный образ жизни предостаточно. От этой болезни на 100 процентов не застрахован никто: ни молодежь, ни старики, ни дети.
В последнее время наблюдаем увеличение заболеваемости среди пожилых людей: диагноз подтверждается даже у 88, 89, 92-летних. Приходят такие бабушки на прием и спрашивают: «Доктор, где я эту палочку подцепить могла? Я же практически никуда не хожу, в транспорте не езжу, за здоровьем слежу, питаюсь нормально…» А мы им на этот вопрос ответить не можем. Скорее всего, дело в сопутствующих хронических заболеваниях, ослабляющих иммунитет и общую сопротивляемость организма инфекциям. Особенно это характерно для людей, страдающих диабетом и онкологическими заболеваниями.
— Какова ситуация с туберкулезом в Армавире?
— По сравнению с аналогичным периодом прошлого года, мы наблюдаем снижение количества вновь выявленных случаев. Год назад их было 33, сейчас – 22. Но радоваться рано. Из-за страха заразиться коронавирусной инфекцией, многие избегают поликлиник и больниц даже при наличии тревожных симптомов. Если бы не это, возможно, показатели оказались бы чуть выше.
Хотя за последние пять лет идет плавное снижение заболеваемости. Пять лет назад было примерно 65 случаев в год, потом – 55, а за весь 2019-й – 44.
Кроме активных больных туберкулезом, мы обследуем и тех, кто находится с ними в непосредственном контакте: членов семьи, совместно проживающих родственников, коллег по работе. Иногда это большой круг лиц – до 200–300 человек. Всем им делаем анализы, ставим на диспансерный учет. Врачи-фтизиатры наблюдают за ними в течение года, иногда дольше. Если симптомов заболевания не возникает – снимаем с учета.
ЗОЖ для профилактики
— Какие профилактические меры может предпринять человек, чтобы снизить риск заражения?
— Вести здоровый образ жизни, укреплять иммунитет, отказаться от вредных привычек, заниматься спортом — лучше всего на свежем воздухе. И, разумеется, регулярно проходить обследование в поликлинике по месту жительства: каждый год сдавать анализы, делать флюорографию.
Иногда спросишь пациента на первичном приеме: «Когда в последний раз флюорографию проходили?» и слышишь в ответ «Когда в армии служил!» А человеку уже 62 года.
— Как Вы считаете, масочный режим способствует снижению количества новых случаев туберкулеза?
— Вполне возможно, ведь болезнь чаще всего передается воздушно-капельным путем. Но пока рано делать глобальные выводы.
Лечение без барсуков
— Долгое время чахотка, как в первой половине XX века называли туберкулез, считалась приговором. А сейчас?
— В подавляющем большинстве случаев туберкулез излечим! Но для этого пациент должен строго соблюдать все предписания врача и ни в коем случае не прерывать лечение. Иначе это приведет к возникновению запущенных форм заболевания и устойчивости туберкулезной палочки к препаратам.
— Сколько длится лечение?
— Если у туберкулезной палочки есть чувствительность к препаратам первого ряда, которые назначают при лечении первичного туберкулеза, то срок лечения — до года. Когда у пациента наблюдается множественная лекарственная устойчивость — около двух лет. Но это при условии непрерывности курса лечения.
— Значит, больному туберкулезом нужно готовиться к серьезным расходам?
— Благодаря федеральному и краевому финансированию пациенты получают высокоэффективные современные препараты абсолютно бесплатно и в стационаре, и при амбулаторном лечении. Но лекарства эти действительно дорогостоящие. Например, одна упаковка препарата ПАСК (PASK), стоит 9 тысяч рублей. Хватает ее всего на месяц. И это только одно лекарство, а назначаем мы по четыре-пять наименований. Представьте, в какую сумму это выливается! А так пациенту участковый фтизиатр выписывает рецепт, он идет в аптеку №27, получает препарат бесплатно, принимает его и приходит отчитываться к нам.
— А если лекарства не помогают?
— В арсенале современной медицины есть и другие методы. Например, в Клиническом противотуберкулезном диспансере в Краснодаре проводят оперативное лечение, которое дает очень хорошие результаты. Некоторые наши пациенты проходили высокоспециализированное оперативное лечение в Москве и Санкт-Петербурге, затем завершали курс лечения у нас и выписывались с диагнозом «клинически излеченный туберкулез». В Москве и Питере специалисты берутся за особо сложные случаи – запущенные, тяжелые формы с серьезными сопутствующими патологиями, такими, как ВИЧ. Кстати, у пациентов с вирусом иммунодефицита туберкулез поражает не только легкие, но и костные ткани. И даже несмотря на это прогноз после операции благоприятный. При правильном лечении основного заболевания эти люди проживут еще не один год.
— Еще встречаются пациенты, которые не хотят принимать лекарства, полагаясь на сомнительные «народные» методы?
— К счастью, это происходит крайне редко, а тех, кто поначалу сомневается, удается переубедить. На первой встрече врач объясняет, что туберкулез – инфекционное заболевание, которое поражает не только легкие, и справиться с ним могут лишь правильно подобранные антибиотики.
Иногда наши специалисты прямым текстом говорят: «Собак, барсуков, енотов и прочую живность не ловим и не едим!» Выздороветь это все равно не поможет, а «посадить» печень или заразиться экзотическим заболеванием из ветеринарного справочника можно запросто. Собаки, между прочим, сами часто туберкулезом болеют.
На лечение — за руку
— Лечение туберкулеза – дело добровольное?
— Больных с заразной формой, уклоняющихся от лечения, кладут в стационар по решению суда. Иногда они снова скрываются, и все повторяется по кругу. Тогда процесс выздоровления затягивается на три-четыре года. Чаще всего избегают лечения как раз маргинальные личности, и если им все же удастся «залечь на дно», долго они не проживут.
— Высока ли смертность от этого заболевания в городе?
— Среди тех, кто ведет нормальный образ жизни и искренне хочет победить болезнь, нет. За последнее время коллеги припоминают только два случая четырехлетней давности, когда, несмотря на все усилия врачей и пациента, исход оказался печальным. У обоих пациентов был генерализованный туберкулез, поразивший все органы и системы организма. Такое бывает крайне редко. С тех пор медицина шагнула вперед.
— Насколько в процессе лечения важен моральный настрой?
— Очень важен! Нужно собрать всю волю в кулак и настроится на положительный результат. Как шутят фтизиатры, пациенты в нашем диспансере плачут два раза: когда им говорят: «У вас туберкулез» и когда слышат от доктора: «Вы здоровы, вас снимают с учета».
— После чего они не посещают диспансер?
— Не всегда. Многие после снятия с диспансерного учета не хотят расставаться, продолжают ходить к нам год за годом. Говорят, у вас лучше, чем в поликлинике: там очереди, людей много, надо долго ждать. А тут за руку по всем врачам проведут, быстро анализы возьмут, снимок сделают.
Кстати, многие думают, что флюорография нужна только для обследования на туберкулез. Но она нужна и чтобы на ранних стадиях выявить гораздо более опасное заболевание — онкологическое. А туберкулез не приговор. Он лечится.
Ольга Акимова