История — наука увлекательная. Она раскрывает тайны прошлого. Но, как любая наука, выводит определенные закономерности развития общества.
Об этом, а также о тайнах старинных захоронений, дружбе народов, золотом чемоданчике из Крыма и туристическом потенциале города корреспонденту «АС» рассказал заведующий отделом археологии Армавирского краеведческого музея Александр Лопатин.
Год возможностей
Прошедший год оказался сложным для музеев, которые длительное время были закрыты для посещения. А чем он порадовал сотрудников музея?
- Год действительно был непростым, но он подарил новые возможности. Из-за пандемии музею пришлось перестраивать свою работу, делая основной упор на интернет-технологии. Каждый сотрудник быстро нашел свою нишу. Если что-то не получалось с технической точки зрения, консультировались у более опытных в этом вопросе коллег. Судя по тому, что нам удалось сохранить достойные позиции в рейтинге музеев Краснодарского края, с этой задачей мы справились.
Среди любимых онлайн-проектов этого года – «Армавир многоликий» о многоконфессиональности города и «Армавир многонациональный», где показаны традиции и обычаи народов, его населяющих. Над проектами я работал вместе с научным сотрудником нашего музея Полиной Агеевой.
Благодаря карантину у меня появилось время заняться систематизацией и изучением материалов, которые годами откладывал «в ящик стола».
Каких, например?
- Мой постоянный научный интерес – ранние аланы. С 1992 по 2002 годы мы с супругой Татьяной Евгеньевной занимались раскопками аланского грунтового могильника в станице Прочноокопской. Там проходили практику многие студенты Армавирского педагогического института и Краснодарского института культуры, ребята из археологического кружка, воспитанники Центра детского и юношеского туризма. За время раскопок мы собрали большое количество интересных материалов. Древний могильник, катакомбы которого уходят на глубину до пяти метров, интересен тем, что это самое раннее из известных аланских захоронений на Кубани. Использовали его на протяжении тысячи лет – с 3-го века до н.э до 7-го в. н.э. Обнаружены там и более ранние захоронения, но они относятся уже не к аланам, а к меотским племенам.
Не так давно увлекся изучением старинных русских кладбищ Средней Кубани. Это ценный исторический источник, который может дать новую информацию об освоении кубанских земель.
- Какие кладбища вблизи Армавира представляют научный интерес?
- Инициатором изучения старообрядческого кладбища на Фортштадте стало Старостаничное казачье общество. Всего мы там обнаружили восемь каменных крестов и 45 могильных плит конца XIX–начала XX веков, на многих из которых сохранились эпитафии. Но встречаются и более ранние памятники. Например, каменный крест на могиле Ивана Щавеля датирован 1847 годом.
Можно предположить, что на этом кладбище встречаются не только старообрядческие захоронения, но и католические. Вполне возможно, здесь похоронены служившие в крепости поляки или эстонцы. Чтобы подтвердить или опровергнуть эту гипотезу, надо сопоставить информацию с данными военных архивов. Обычно ученые начинают изучение темы с работы в архиве и лишь потом подтверждают ее полевыми изысканиями. А мы пошли от обратного.
На кладбище в станице Прочноокопской обнаружены не только дореволюционные казачьи захоронения, но и захоронения, относящиеся к периоду голодомора на Кубани. Интерес к этой теме проявил глава местной сельской администрации. Он познакомил нас с жителями станицы, которым о тех трагических страницах нашей истории рассказывали родители, бабушки и дедушки. Очень важно сохранить эту информацию для потомков.
Пример бережного отношения к памяти прошлых поколений можно увидеть в станице Убеженской Успенского района. Там казаки привели в порядок местное старинное кладбище, где захоронения оказались занесены землей в результате пыльных бурь и наводнений. Объем работы проделан колоссальный, и теперь туда даже экскурсии водить не стыдно.
А еще со мной связались коллеги из Белоглинского музея, вместе с которыми мы изучили три погоста в Белоглинском районе.
Крымское золото
- Вы изучаете судьбу эвакуированных во время Великой Отечественной войны из Крыма в Армавир музейных ценностей, о чем писал «АС». Почему заинтересовались этой темой?
Все началось с горельефа, который можно увидеть в экспозиции армавирского музея. Мне удалось доказать, что он – часть памятника Екатерине Второй, установленного в Симферополе в 1883 году и отправленного большевиками в переплавку в 1920-м. Крымские коллеги к моему предположению сначала отнеслись скептически, потому что были уверены, что памятник уничтожен. Но оказалось, горельеф уцелел и передан симферопольскому музею, откуда в 1941 году его отправили в эвакуацию. Всего из Крыма в Армавир вывезли 72 ящика с музейными ценностями: 30 - из симферопольского музея, 16 – из керченского, остальные – из Севастополя. В Армавире эвакуированные раритеты попали под бомбежку, поэтому их считали утраченными. Однако экспонат из ящика № 16, побывав в Успенском районе, в 1950 году вернулся в наш музей. В 2012 году я приступил к изучению горельефа. Сначала сопоставил с ним сохранившееся словесное описание памятника Екатерине. Но оказалось, что оно не вполне совпадает с описанием горельефа из ящика. Почему-то считалось, что на горельефе, попавшем в музей, изображено путешествие императрицы по Украине, тогда как на самом деле – принятие присяги у крымских татар. Спустя время моя супруга обнаружила фотографию памятника, что окончательно развеяло сомнения.
В фондах музея хранятся античные предметы из черного лака, приобретенные у одного из коллекционеров. И у меня родилась гипотеза, что они – из тех же «крымских ящиков», потому что этот материал характерен для побережья, но не для Средней Кубани. Судя по описям, похожие предметы в ящиках были. Возможно, после бомбежки уцелело что-то еще.
- А был ли легендарный «золотой чемоданчик», в котором в Армавир из керченского музея привезли уникальные предметы из старинных кладов?
- Он хранился не на складе, а в секретном отделе горисполкома, поэтому во время бомбежки не пострадал. Чтобы спасти сокровища от наступавших на город нацистов, сотрудница горисполкома Анна Авдейкина доставила его в партизанский отряд. Считается, что партизаны закопали ценный груз в лесах Отрадненского района. Там его следы теряются. Кладоискатели до сих пор ищут «золотой чемоданчик», но, насколько знаю, безуспешно.
Секреты земли
- А с чего началась ваша любовь к истории?
- Любовь к истории мне привил отец. У него было беспризорное детство, из-за чего он учился в вечерней школе, которую окончил за год до того, как я пошел в первый класс. Помню, когда мы прочитали роман «Петр Первый», я, шутя, обращался к папе «мин херц», потому что его, как и первого российского императора, звали Петром Алексеевичем. А он в ответ называл меня Алексашкой, как Меньшикова.
А еще мне повезло с учителями – до сих пор хожу в гости к Галине Ивановне Кунаковой, которая вела историю в 7-8-м классах. Она любила свой предмет и так интересно вела уроки, что остаться равнодушными к истории у учеников просто не было шансов. Благодарен и Анне Семеновне Казачковой, преподававшей этот предмет в старших классах. В университете довелось учиться у целой плеяды замечательных ученых и педагогов: Громова, Кирея, Ждановского, Анфимова, Трехбратова. Огромный багаж знаний о нашем регионе передал выдающийся краевед, мой наставник и предшественник Николай Иванович Навротский.
- Но главное ваше увлечение – это археология?
- Разумеется! Хотя сначала отец был против того, чтобы я посвятил жизнь этой науке. Он не хотел, чтобы сын постоянно пропадал в экспедициях, и считал такую кочевую жизнь не лучшим выбором. Но однажды папа приехал ко мне на раскопки, пробыл там несколько дней и, вернувшись домой, сказал маме: «Знаешь, а ведь это так интересно! Копают – вроде ничего нет, а потом вдруг земля начинает отдавать свои секреты!»
Археология – это любовь на всю жизнь. Хотя профессия не из легких. В 1998 году во время строительства российско-турецкого трубопровода мы в сжатые сроки произвели раскопки 47 курганов. Заканчивали работу на Новороссийском перевале 28 декабря. Надевали на себя все самое теплое, а поверх - безразмерные резиновые плащи. Но от пронзительного северного ветра это не спасало. Выбивали лед из раскопа и работали. В том месте во время Великой Отечественной войны проходила линия обороны, и периодически мы находили мины и гранаты. Поэтому пришлось брать в штат сапера, чтобы перед каждой ходкой бульдозера проверял почву металлоискателем.
А во время раскопок в станице Прочноокопской моя супруга обнаружила самодельную лавочку, камень в основании которой оказался фрагментом половецкого изваяния. Для скамейки мы более подходящий камень подобрали, а изваяние весом около 40 килограммов я несколько километров нес до лагеря на себе. Теперь его можно увидеть в экспозиции армавирского музея.
Армавирский интернационал
- Вы, историк, являетесь интернационалистом?
- Ответом на вопрос может быть история моей семьи. Лопатины жили в станице Константиновской, одним из основателей которой был представитель старинного казачьего рода мой прапрадед Кондрат Иванович.
В конце XIX–начале XX века на Средней Кубани появились переселявшиеся с Ближнего Востока на Кавказ ассирийцы. Им разрешили селиться в Константиновской. Мой прадед Аким Иванович, как и многие другие казаки, нанимал безземельных ассирийцев на работу. Видимо, человеком он был добрым и справедливым, потому что когда в стране началось раскулачивание и расказачивание, бывшие батраки-ассирийцы предупредили Акима Ивановича о грядущей опасности. Бросив все, прадед успел вывезти семью в Абхазию. Его старший сын Петр Акимович вместе с Деникиным ушел за границу и вернулся только в 1969 году. На родине его ждала дочь – моя двоюродная тетя, которая не видела отца более 50 лет.
После голодомора семья прадеда вернулась из Абхазии на Кубань и поселилась на хуторе Урмия среди ассирийцев, которые встретили Лопатиных тепло, помогли обосноваться. Мой отец родился в Урмии и хорошо знал несколько диалектов ассирийского языка. Он и его двоюродная сестра могли на этом языке не только разговаривать, но и писать, причем как латиницей, так и арабской вязью.
Поэтому я с детства проникся уважением к ассирийцам, а в университете писал курсовые и дипломную работы, посвященные этому народу.
- Отразилось ли это на вашем отношении к представителям других национальностей?
- Конечно! Я вырос в Армавире, а все каникулы проводил на хуторе Урмия. Постоянное общение с людьми разных национальностей формирует мировоззрение, в котором мир не делится на «своих» и «чужих». Если с детства среди твоих друзей ассирийцы, адыги, чеченцы, армяне, немцы, евреи, то к национальному вопросу относишься по-другому. Проявлять радикальный, агрессивный национализм могут только люди, недостаточно знающие историю.
Город для туристов
- Пока Армавир сложно назвать городом, привлекательном для туристов. Есть ли у него туристический потенциал?
- До перестройки город привлекал много туристов, здесь работала даже турбаза. Армавир – ворота Кавказа. Это не просто красивые слова, а факт. Попасть на Кавказ, минуя город, сложно, хоть по трассе, хоть по железной дороге. Поэтому здесь необходимо создать рекреационную зону, в которой путешественники из других регионов России могли бы интересно и с пользой провести несколько дней, отдохнуть от дороги, поближе познакомиться с городом, в том числе посетив краеведческий музей. Радует, что действующий мэр города уделяет внимание этому вопросу.
Благодаря сотрудничеству с одной из туристических фирм жители Ростовской области, которые едут отдыхать на кавказские курорты, целый день посвящают знакомству с Армавиром и его окрестностями. Ростовчан восхищает не только богатая история и гостеприимная атмосфера Армавира, но и чистота улиц. Это тоже один из важных аспектов туристической привлекательности. Судя по отзывам, одного дня в нашем городе недостаточно. Думаю, двух-трехдневные туры в Армавир были бы востребованы.
