Как часто вещи становятся свидетелями ушедших эпох, исторических событий, нравов, царивших в обществе! Но нередко их создание пронизано трагизмом человеческих судеб.
История появления картин по мотивам произведений Пушкина в семье Почетного гражданина Армавира, председателя городского Совета ветеранов Николая Скрипкина возвращает в суровое неоднозначное послевоенное время. Она — о фатальности и несправедливости судьбы и человеческой доброте.
Враги народа
Три великолепные картины появились в доме Скрипкиных, когда Николай Николаевич был ребенком. Глядя на них, даже в голову не придет, что эти шедевры написаны на старых мешках, в которых носили уголь.
В 1940-х годах семья Скрипкиных жила в доме жактовского типа в районе завода Главнефтеснаб. Его жильцы существовали дружно, всегда помогали друг другу чем могли. Когда утром 9 мая 1945 года объявили об окончании Великой Отечественной войны, одновременно проснулся весь дом: соседи стучали друг другу в окна, кричали: «Победа! Ура!» Люди выходили во двор, обнимались, поздравляя с самым долгожданным днем, пели, танцевали. Это был грандиозный праздник! Коллективно во дворе накрыли стол из того, что было: кто-то принес соленый огурец, кто-то луковицу или вареную свеклу.
Когда во второй половине лета 1945 года в доме сняла комнату переехавшая из Украины семья, их встретили по-доброму, соседи во всем поддерживали новых жильцов.
— Жили они по соседству с нами. У супругов было двое сыновей. Младшего, восьмилетнего, звали Виталиком. Мы с ним вместе играли, бегали в просторном жактовском дворе, гуляли, — вспоминает Николай Скрипкин. – Как звали старшего парня и их маму, уже не помню.
Глава семьи – дядя Витя устроился автомехаником в авиамастерскую. Там ремонтировали моторы от «кукурузников». Николай Скрипкин вспоминает его как добродушного человека, который в свободное время мог поиграть с детьми. Он дружил со всеми соседями, а люди тепло отзывались о нем.
Однажды по не известным Николаю Скрипкину причинам дядю Витю объявили врагом народа и арестовали. И веселые добрые соседи из Украины вдруг стали семьей врага народа. Такой вердикт в то время нередко выносили незаслуженно. И жильцы начали избегать соседку с двумя мальчиками.
— В одночасье для них все изменилось – соседи боялись днем общаться с женой дяди Вити, а дети – играть с его сыновьями, — вспоминает Николай Скрипкин. – Но тайком, когда никто не видел, помогали им.
До весны 1947 года хлеб выдавали по карточкам – на каждую семью в день выделялось по 300 г хлеба на взрослого и 200 граммов на детей. То ли по причине того, что дядя Витя был признан врагом народа, или же потому, что не работала, карточек его жена не получала, поэтому жила с сыновьями впроголодь.
Каждый день рано утром мальчишки с жактовского двора бегали за хлебом и часами стояли в больших очередях. Иногда на всех хлеба не хватало. Но от каждой семьи соседи отдавали жене врага народа по кусочку. Делали это тихо, чтобы никто не узнал.
Мама Николая Скрипкина ночью, когда никто не видел, угощала их вареной тыквой или другими продуктами. Однажды отец Николай Скрипкин-старший привез женщине с пацанятами с масложиркомбината ведерко макухи. Отдал тоже поздно вечером. Они были очень рады.
— Тогда макуха была другого качества – ее лишь прессовали, и в ней оставалось 15-20 процентов масла, — пояснил Николай Николаевич.
Сюжет для картины, где Лиза знакомится с Берестовым под видом крестьянки, Скрипкины выбрали наугад, открыв томик Пушкина. Фото Александра Ковязина.
Художница Обухова
Через два дня женщина сама пришла к Скрипкиным. Сказала, что хочет отблагодарить, но ей нечем. Она была художницей и предложила нарисовать на память картины. Нужен был холст, и соседка попросила три мешка.
— Дома мы топили углем, который я носил в мешках, — рассказывает Николай Скрипкин. – Мама решила отдать их, сказав, что уголь буду носить в ведерках. Сами представляете, как могла выглядеть мешковина, в которой носили уголь: ткань была вся в дырочках, истертая, почерневшая. Отец долго отказывался, но мы все-таки решили отдать мешки соседке для картин.
Женщина предложила взять томик Пушкина, открыть любую страницу и прочитать ее. Так определили сюжеты живописных полотен. Скрипкины выбрали «Барышню-крестьянку».
Николай Николаевич не помнит, сколько ушло времени на написание картины — месяц или два. Но когда художница принесла два готовых полотна, они оказались восхитительны. На первом из них изображен эпизод из «Барышни-крестьянки», когда главная героиня Лиза под видом крестьянки знакомится с Алексеем Берестовым. На второй, видимо, запечатлен момент пушкинской «Сказки о мертвой царевне и о семи богатырях», когда по приказу царицы к дому богатырей приходит «нищая черница». Ее лаем встречает сторожевой пес, не подпускающий молодую царевну к старухе. Девушка жалеет «нищенку» и кидает ей в руки кусок хлеба. Длина этой картины — более 70 сантиметров.
Скрипкины были в восторге – работы оказались достойны того, чтобы выставлять их в картинных галереях: каждая линия четко прописана, скрупулезно продуманы даже мелкие детали полотен. В нижнем правом углу на них стоит подпись «Обухова, 1947 год».
Была и третья картина — «Красная шапочка». Как пояснила соседка, ее написал старший сын. Но даже сейчас, глядя на иллюстрацию сказки Шарля Перро, где изображена бредущая по лесу девочка, не веришь, что это нарисовал подросток.
— Если снять картину со стены и поднести к свету, можно заметить, что она вся в маленьких дырочках. Подумываю над их реставрацией. Но краски прекрасно сохранили яркость, — отметил Николай Скрипкин. – Родители тогда украсили подаренными полотнами гостиную. Если честно, эти шедевры нелепо смотрелись в комнате, где с одной стороны стоял дешевый диван, с другой — железная кровать.
Фото Александра Ковязина.
Беда
В апреле соседка узнала, что муж находится недалеко от Армавира. Женщина решила во чтобы то ни стало добиться оправдания мужа и его освобождения. Поэтому, оставив детей на одну из соседок, отправилась на поиски арестованного супруга. Вернуться планировала через две недели.
Прошло две недели, потом месяц, два… Но женщина в Армавир не возвращалась. От нее не было ни весточки. А летом вернулся дядя Витя. Он не знал, куда делась супруга. Ждал ее, надеялся, что скоро вернется.
— Мы так и не узнали, что с ней случилось, почему она пропала, может, ее убили или погибла. А дядю Витю оправдали, — вспоминает Николай Скрипкин.
В начале осени дядя Витя, собрав пожитки, вместе с сыновьями покинул Армавир. Их провожал весь двор. Соседи близко приняли горе семьи, сопереживали. Надеялись, что женщина найдется, напишет кому-нибудь из них. Но вестей о талантливой художнице так никто и не получил.
— Провожали отца и сыновей всем двором. Они шли втроем, держась за руки: дядя Витя держал старшего, а тот — младшего Виталика. Тот постоянно оборачивался, — рассказывает Николай Николаевич. — Мы махали им, пока они не дошли до конца угла. Дядя Витя с ребятами оглянулись, помахав нам рукой, и больше мы их не видели. До сих пор картины, которые много лет висят в гостиной моего дома, напоминают о том страшном времени, которое довелось пережить. Сейчас нет врагов народа, а это словосочетание звучит как исторический атавизм, не так страшно, как в сороковые годы прошлого века.
Память эпохи
Николай Скрипкин был единственным ребенком в семье, и когда родителей не стало, забрал картины себе.
— Папа умер в 1972 году, а мама в 2005-м. Никогда не просил родителей, чтобы отдали мне картины. Один раз мама сама предложила забрать их, но я отказался. Ей они были дороги как память о трагически исчезнувшей соседке, которой помогали всем домом, как память о том неимоверно тяжелом, но человечном времени, когда люди помогали друг другу, считая это нормой, — говорит Николай Скрипкин. – Мама была женщиной сердобольной, близко принимавшей все к сердцу. Она всегда помнила о пропавшей соседке, сопереживала ей.
Когда полотна по мотивам произведений Пушкина перешли по наследству к нему, Николай Николаевич у одной картины поменял раму. В будущем планирует передать их сыну, чтобы память о тяжелых послевоенных годах, об отношениях людей, живших в ту эпоху, сохранилась в семье Скрипкиных.
Виктория Александрова
По воспоминаниям председателя ГСВ Николая Скрипкина, роскошные полотна, написанные соседкой-художницей на мешках из-под угля, украшали скромную гостиную его родителей. Фото Александра Ковязина.