Для молодого поколения 7 ноября — обычный, ничем не примечательный день. Но для родившихся в СССР это большой праздник, оставшийся в воспоминаниях не только официальным шествием по главной площади с красными флагами и портретами членов Политбюро ЦК КПСС в руках, но и душевными историями о сослуживцах, родных, друзьях.
Политическое и личное
День Великой Социалистической Октябрьской революции официально праздновали до 1991 года, когда распался Советский Союз. Жительница Армавира Людмила Носова с воодушевлением ходила вместе с сослуживцами и друзьями на демонстрацию 7 ноября.
— Они носили обязательных характер. Если пропускал праздничное шествие по неуважительной причине, то это обсуждали на собрании рабочего коллектива, — вспоминает Людмила Носова. — Моя соседка рассказывала, как её муж из-за того, что накануне выпил, не пошёл на демонстрацию. В итоге на работе его лишили премии. Но на самом деле в колоннах своих предприятий мы шли не потому что надо, для нас это был настоящий праздник. Люди старались нарядно одеться, брали с собой детей. Кто-то приносил гармонь, тут же пели, плясали.
Если шествие трудовых коллективов на Первомай проходило под девизом «Мир! Труд! Май!», то ноябрьская демонстрация носила политический контекст. Предприятия демонстрировали трудовые достижения и успехи, восхваляя коммунистический строй. «Пятилетку за четыре года!», «Мы делу Ленина и партии верны!», «Слава Великому Октябрю!», «Власть — миллионам!» — с такими лозунгами работающие армавирцы выходили на главную площадь города.
По воспоминаниям Людмилы Носовой, праздничную демонстрацию 7 ноября в Армавире открывали ветераны революции, участники штурма Зимнего дворца, Гражданской и Великой Отечественной войн. На груди у них были прикреплены алые банты, воинские и трудовые награды.
— Ветераны говорили пламенные и проникновенные речи. От их слов на глазах наворачивались слезы, — делится армавирка.
Первыми на центральную площадь города выходили школьники, студенты. За ними шли трудовые коллективы армавирских предприятий. Обязательно чествовали победителей краевых социалистических соревнований. Их имена звучали с трибуны, откуда праздничные колонны приветствовали руководители города и почётные гости.
— Мы собирались коллективами, празднично украшенные колонны предприятий шествовали по улицам. После обязательной программы одни шли по домам или в гости, другие, если погода позволяла, выезжали на природу, кто-то отправлялся с семьёй в культпоход, — рассказывает Людмила Носова. — Мы с мужем любили ходить в кино. Обычно на ноябрьские праздники выпадало много кинопремьер. Всегда ходили в кинотеатр «Октябрь», ныне «Марс-Сити». Народу там было столько, что яблоку негде упасть. Некоторые армавирцы даже уговаривали билетёров, и им разрешали стоять в проходе. Помню, как в 60-х годах после демонстрации пошли на первый показываемый в Армавире цветной фильм. Это была заграничная мелодрама «Дни любви».
Отличительной чертой политического по своей сути праздника было то, что никто себя не чувствовал одиноким. Если Новый год армавирцы преимущественно встречали дома или ходили в гости к родственникам, то 7 ноября в центре города собиралось большое количество людей. Сослуживцы ходили компаниями, знакомили друзей или родственников с коллегами.
— Моего соседа на ноябрьской демонстрации познакомили с будущей женой. Он работал инженером на ЗИМе, но с сослуживцами близко не общался. А вот во время демонстрации подошёл ко мне и смотрит на мою коллегу Любочку Веревкину, просит познакомить. Через полгода «родилась» новая советская семья, — вспоминает армавирка.
По словам Людмилы Носовой, к восьмидесятым годам прошлого века идеологическая составляющая праздника постепенно сходила на нет. Красные флаги и транспаранты с лозунгами всё ещё носили во время шествия колонн, по телевизору 7 ноября показывали фильмы о социалистической революции, но люди уже воспринимали этот день в большей степени как возможность встретиться и отдохнуть.
Праздничная колонна треста «Армавиргоргаз». 1975 г. Мастер Нина Нестерова (третья справа) пришла на демонстрацию вместе с ребёнком и мужем Анатолием Николаевичем (первый справа). Фото из архива Аркадия Петерсона.
Валечка, я здесь!
Валентин Степаненко переехал в Армавир в семидесятых. До этого жил в станице Динской. Как он говорит, и в городе, и на селе день Великой Октябрьской революции отмечали одинаково. Празднование начиналось накануне с собрания во Дворце культуры.
На входе играла музыка, приглашённые шли радостные и нарядные. Первым выступал председатель исполкома горсовета. В своей речи он отмечал успехи передовиков производства.
— Когда ещё были живы свидетели революции, они поднимались на сцену, рассказывали, как в стране устанавливали советскую власть, — вспоминает Валентин Степанович. — Затем вручали награды за самоотверженный труд: медали, грамоты.
По словам пенсионера, награждение в этот день люди воспринимали как великую честь. Награды вручали за трудовые достижения, как результат социалистического соревнования, когда работники одного предприятия состязались не только между собой, но и с другими заводами.
В большинстве случаев сроки подведения итогов каждого социалистического соревнования были приурочены к какой-нибудь важной или памятной дате. Например, годовщине Октябрьской революции или дню рождения Владимира Ильича Ленина. Победителей награждали не только морально, но и материально. Отличнику социалистического соревнования полагались дефицитные товары, деньги или льготы.
Однажды медалью была удостоена супруга Валентина Степаненко Валентина Андреевна. Женщина трудилась на швейной фабрики, и в 1962 году коллектив предприятия сшил на 14 тысяч пальто больше, чем было заявлено в плане. Когда она услышала свое имя и поднималась на сцену за наградой, у неё на глазах навернулись слёзы.
— В момент награждения произошла заминка, — вспоминает Валентин Степанович. — Супруга обула туфли на высоком каблуке и на сцену буквально впорхнула, а вот спуститься от волнения не могла. Я вскочил со своего места и кинулся прямо к сцене. Какие-то люди меня останавливали, но я всё равно побежал. Мужчины с первого ряда пытались помочь ей спуститься, но она не могла сдвинуться с места. А тут я как крикну: «Валечка, держи мою руку!» И она, как бабочка, спорхнула со ступенек ко мне. Плакала потом, правда, весь вечер, а через пять лет вспоминали происшедшее как анекдот.
По словам Валентина Степановича, после официальной части собрания обязательно проходил праздничный концерт. На сцене Дворца культуры выступали самодеятельные коллективы города. Среди них было много ансамблей и солистов городских предприятий.
— И дети тоже пели, танцевали, — продолжает Валентин Степаненко. — В зале был аншлаг, зрители сидели до конца выступления: у кого-то на сцену выходил сын или дочь, у кого-то — родители или соседи.
Колонны армавирских школьников собирались на улице Ленина. Фото из архива Нины Зданевич.
Шары, которые подарили
Трогательная история произошла на ноябрьской демонстрации в колонне электротехнического завода. У коллег Зинаиды Катуржевской четырёхлетняя дочка случайно выпустила из рук воздушный шарик, с которым пришла на праздник, и он улетел. Малышка заплакала и побежала за ним. Родители стали останавливать девочку, ведь колонна приближалась к трибуне.
— Взрослые пытались успокоить ребёнка, но бесполезно, — вспоминает Зинаида Алексеевна. — В это время один из моих коллег нёс целую связку воздушных шаров и отдал её плачущей девочке. Малышка захлопала глазками от удивления и с радостью приняла подарок.
По задумке связку из воздушных шаров нужно было отпустить у трибуны. И когда девочке сказали: «Отпускай!», она удивлённо посмотрела на взрослых и сказала: «Нет, это же мне подарили!» Сотрудники предприятия согласились с доводом ребёнка и разрешили ей взять шары с собой. Девчушка гордо несла их и была, пожалуй, самым счастливым человеком на этой демонстрации.
Колонна преподавателей армавирской средней школы № 20 на демонстрации, приуроченной к 34-ой годовщине Великой Октябрьской Социалистической революции. Из фондов Армавирского краеведческого музея.
Папа-баянист
В 60-70-е годы первым парнем на деревне был тот, кто играл на баяне. Армавир, конечно, — город, но и в нём навык виртуозной игры на музыкальном инструменте давал преимущество в глазах окружающих.
Как вспоминает Марина Егоркина, её папа замечательно играл на баяне. Во время войны он потерял отца. Из-за перенесённого полиомиелита имел инвалидность, поэтому получить престижную работу не смог. Работал трактористом в колхозе. А уже после 40 лет устроился сторожем на керамический завод. Во время ноябрьской демонстрации с ним и произошёл случай, который любят вспоминать в семье.
— Я тогда училась в седьмом классе. Вместе с родителями приехали в центр города, где формировали праздничные колонны. Когда шла к своему классу, мальчик из параллели случайно сильно ударил меня локтем. И вместо извинений начал дразнить. Я заплакала, — вспоминает Марина Егоркина. — И вот стою, закрыв лицо руками, и сквозь собственный рёв слышу папино: «Расцветали яблони и груши…» Поднимаю глаза, а он, оказывается, стоит рядом.
Отец строго поговорил с обидчиком. На школьников же произвело большое впечатление то, как играет и поёт отец их одноклассницы. Они тоже стали защищать Марину перед обидчиком. А её папа ушёл к своей колонне керамического завода, где снова запел. Как потом рассказывал, коллеги даже пытались забрать у него баян, чтобы не играл во время прохождения колонны мимо трибуны. После демонстрации он продолжил выступление.
— Найти папу было просто. Я пошла туда, где собралось много горожан и звучал его голос. Он играл на баяне, пел «Очи чёрные», а совсем незнакомые люди слушали и аплодировали ему, — вспоминает армавирка.
Виктория Александрова