Большая театральная удача — найти гвоздь на сцене. Это значит, что в скором времени актеру предложат хорошую роль. Артисты даже уносят найденные гвозди с собой, считая, что так они сохранят на долгие годы профессиональную востребованность.
Зато хуже нет, чем уронить текст пьесы во время репетиции. Однако, несмотря на годами формировавшуюся веру в приметы, большинство сотрудников Армавирского театра драмы и комедии уверены: всем суевериям есть логическое объяснение.
Эффект зеркала
В фойе любого театра есть зеркала, но на сцене вы их никогда не увидите. При этом практически ни один спектакль не обходится без бутафорского зеркала. Исторически сложилось, что зеркала никогда не появляются на театральных подмостках. Вот такая примета.
Можно подумать, что в старину, когда закладывались многие театральные традиции, люди из-за суеверий боялись разбить зеркало и навлечь на себя череду неудач. К тому же несколько веков назад зеркала стоили дорого, и далеко не каждый театр мог их себе позволить.
Но отсутствие настоящих зеркал на сцене режиссер-постановщик детских сказок Татьяна Юдина объясняет не приметой, а реальными причинами. Во-первых, зеркало — предмет хрупкий. При перестановке декораций или во время действия на сцене оно может разбиться.
Во-вторых, в зону отражения могут попадать кулисы, пути входа-выхода артистов, лишние предметы и сам зритель, сидящий в зале. Видеть это во время постановки ни к чему — нарушается сценография, общий вид организованного пространства. К тому же свет софитов, отражаясь в зеркале, бьет в глаза и ослепляет артистов. Это дополнительная нагрузка на зрение и сложности в исполнении роли.
Но практически в каждом спектакле армавирского театра в декорациях требуется зеркало. Как решают проблему, рассказала главный художник театра Наталья Савенко.
— Для создания бутафорского зеркала используем плоскую поверхность, — пояснила она. — На нее художники-бутафоры клеят серебристую блестящую пленку, поверх нее — прозрачную зеркальную пленку, которой тонируют автомобили. После чего затягиваем поверхность фатином. Получаем имитацию зеркального отражения без ослепляющего эффекта.
Прогенералить хаос
В художественном цехе рассказали еще об одной театральной традиции. Раньше художники проводили генеральную уборку в мастерской только после сдачи спектакля. Пока спектакль готовился к выпуску, на рабочих местах царил творческий беспорядок.
Но в последнее время этой приметой стали пренебрегать — каждый раз после работы стараются расставлять все по своим местам. Когда же идет подготовка одновременно к нескольким постановкам, сохранять порядок в цехе — это как бороться с ветряными мельницами: хаос рождается сам собой.
Когда заколдовали время
Сотрудники театра — люди творческие, эмоциональные, как говорят, на нерве, поэтому склонны к суевериям. Каждый может придумать ритуал для себя и соблюдать его. Известный актер Александр Калягин перед началом спектакля всегда играет в шахматы. Звезда «Пяти вечеров» и «Кин-дза-дза» Станислав Любшин несколько часов гуляет по театру, а артист, педагог, режиссер Игорь Золотовицкий разгадывает кроссворды.
Свои традиции есть и у сотрудников Армавирского театра драмы и комедии. Режиссер-постановщик Аркадий Дарбинян перед репетициями читает стихи.
— Кажется, великий композитор Рихард Вагнер сказал, что музыка — это заколдованное время, — говорит он. — В театре — точно. Только я бы добавил еще и понятие пространства. Театр — это заколдованные время и пространство. Многое его роднит с музыкой и поэзией. Меня чтение стихов перед прогонами гармонизирует, настраивает на определенный ритм. А ритм в театре — важная составляющая спектакля.
Садиться или не садиться?
Плохой знак — уронить во время репетиции текст пьесы. Тогда роль у артиста не удастся, и спектакль провалится у зрителя. Армавирский актер Алексей Ситнов, запомнившийся в этом театральном сезоне ролью профессора Преображенского в спектакле «Собачье сердце», рассказал, что наказания судьбы можно избежать, если быстро сесть на упавшие листы. Так делал художественный руководитель Ленкома Марк Захаров.
Сам Алексей Ситнов, когда ронял текст пьесы, в примету не верил, поэтому на листы не садился. Следовательно, и суеверие не срабатывало.
— С недавних пор у меня появилась традиция: перед выходом на сцену в спектакле «Нахлебник» обязательно перекрещусь, — рассказывает Алексей Интович. — Изначально постановка шла сложно. Из-за болезни недавно ушедшего из жизни Павла Бойко после сдачи мы его практически не играли. Потом был ввод нового артиста, пришлось заново привыкать к партнеру. У меня в спектакле эмоционально сложная роль разорившегося дворянина Кузовкина. Он проживает на хлебах у Елецкого, но впоследствии становится им ровней. Перед каждым спектаклем я по нескольку раз перечитываю текст роли. У профессора Преображенского в разы больше слов, но именно «Нахлебник» вызывает у меня тревогу.
Веселье — к провалу
И еще немного про удачу. Когда перед спектаклем никто не волнуется, а, наоборот, все веселятся, — жди беды. Главный режиссер театра Юрий Ковалев — человек несуеверный, но со временем стал обращать на это внимание.
— Есть такая закономерность: когда я спокоен и уверен в постановке, то, скорее всего, она окажется неудачной. Если же сомневаюсь, переживаю, правильно ли я определил идею спектакля, с той ли отдачей играют актеры, можно ли было сделать лучше, то спектакль получает положительные отклики и высокую оценку зрителя, — поделился Юрий Ковалев.
Свои театральные традиции есть и у артиста Ивана Недорезова. Как известно, сцена в храме Мельпомены — место сакральное, даже мистическое, окутанное надеждами и разочарованиями актеров и зрителей. Поэтому к ней надо относиться с уважением, считает артист. Иван не выходит на сцену в уличной обуви, а только в сменной. Никогда — с невыученной ролью. Считает, что сцена нуждается в отдыхе, поэтому нельзя вне репетиции бегать по ней и кричать.
— Сцена — не обычное пространство. Если актер не будет с почтением относиться к сцене, то она может жестоко отомстить неудачами, заминками, провалами и разными казусами, — считает Иван Недорезов. — Выходя на нее, каждый актер должен осознавать, что он здесь не просто, чтобы продекламировать текст, а прожить его, стать на время
«доктором человеческой души», созидать, а не разрушать. Именно в такие моменты и рождается магия театра — столкновение энергий актера и зрителя.
Свистеть запрещено
Директор театра Александр Абелян уверен, что многие приметы и суеверия придумали сами актеры, творя волшебство на сцене. Так, один из распространенных запретов во всех театрах — это табу на свист. Считается, что свистом отпугивают зрителя.
В реальности примете есть логическое объяснение. Раньше декорации вручную поднимали в воздух с помощью канатов. Рабочие сцены часто сигнал поднять или сбросить декорации подавали друг другу свистом. А если за кулисами свистел кто-то другой, например, актер, то установщики декораций могли расценить это как знак и подвергнуть риску находящихся на сцене.
— В театре выдуманное становится реальностью, а мечты и фантазии воплощаются в жизнь, их можно увидеть и услышать. Разумеется, в такой атмосфере не могло обойтись без суеверий. Сотрудники театра, создавая волшебство на сцене, чутко относятся к подобным вещам в жизни, — уверен Александр Абелян. — Поэтому большой удачей для артиста считается найти на сцене гвоздь. Это значит, что в скором времени ему предложат хорошую роль.
Но гвоздь нужно именно найти. Считается, что так сцена благодарит актера за служение. Знаменитому тенору Лучано Паваротти такой талисман подарила мама, и он с ним не расставался, брал на концерты.
Хорошей приметой считается попасть под дождь по дороге на гастроли — театральные говорят, точно к деньгам.
Не говори «Макбет»
У актеров и режиссеров есть рейтинг «несчастливых» пьес. Например, песни из «Макбета» нельзя напевать, чтобы ненароком не вызвать нечистую силу. Плохую энергетику якобы несут произведения Булгакова и Гоголя.
— В армавирском театре никогда не ставили спектакль по мистической повести Николая Гоголя «Вий». Это произведение негласно считается «несчастливым», — пояснил директор театра Александр Абелян.
Большинство суеверий и примет, конечно, не имеют под собой научного обоснования. Но они — неотъемлемая часть традиций театра.
Мнение
Клинический психолог, член Ассоциации когнитивно-поведенческой психотерапии Светлана Пригода:
— Несмотря на то, что на дворе XXI век, многие верят в приметы. А работники театра — люди творческие, тонко чувствующие, тем более в их профессии удача часто зависит от благоволения фортуны.
Склонность к мистике, суевериям — защитный механизмы психики, обеспечивающий чувство безопасности, ощущение контроля над ситуацией. Это своего рода плацебо. Так «работают» амулеты, обереги, которые на самом деле не могут притягивать удачу или исполнять мечты. Но если человек уверен, что его ждет успех, то действует так, что побеждает.
Существует и обратная сторона медали: суеверия и приметы могут переходить в навязчивые состояния и тогда мешают жить. Вот есть примета: если разбить зеркало, то жди несчастий. Суеверный человек сам программирует себя на проблемы.
Виктория Александрова
фото: news-armavir.ru