Александр Ковязин: «Нарциссизм — это способ познать себя»

В День фотографа поговорили с ним о том, как рождаются его фотокартины в стиле сюр­реализма, почему Нарцисс — это не самолюбование, а познание себя, и есть ли преимущества у фотографов перед искусственным интеллектом.

36 кадров
— Профессионально заниматься фотографией вы стали 21 год назад. А как это увлечение появилось в вашей жизни?
— Фотографией увлекся в подростковом возрасте, когда мне было около 14 лет. Все развлечения — футбол, дворовые игры, шахматы — наскучили. А дома лежали отцовский фотоаппарат и штатив, и я решил попробовать научиться делать и проявлять снимки.
Моя мама работала учителем начальных классов, отец преподавал черчение и рисование. Еще он рисовал пейзажи. Но быт и школьная рутина не дали ему реализоваться как художнику. А фотография была его увлечением. Он часто снимал природу, чтобы потом по фото рисовать пейзажи. Если просили, то фотографировал для школьных альбомов. Но я не застал то время, когда он брал в руки фотоаппарат, поэтому отдал его мне.
— Вы сами учились фотографии или помогал отец?
— Когда мы с ним проявляли мои фотографии, он давал технические советы. Например, сколько держать снимок в растворе. А учился я по специальной литературе из семейной библиотеки.
Фотолабораторию обустроил в доме под лестницей. Завесил нишу, чтобы не попадали солнечные лучи, поставил увеличитель, ванночки, бачок для проявки фото. Фотопленку и фотохимию покупал на сэкономленные от школьных обедов деньги.
Пленки были всего по 36 кадров, поэтому приходилось тщательно продумывать композицию каждого фото. Снимал в основном природу. Родители держали кроликов — «щелкал» и их. Старался подловить момент, чтобы они не двигались, иначе смазывались кадры.

Окрыленный Прагой
— Не думали после окончания школы стать фотографом?
— Фотография для меня оставалась хобби, хотя многие мои снимки хранились в выпускных альбомах товарищей. Окончив школу, работал электромонтером в Сочи. Ушел в армию — служил на границе Азербайджана и Ирана. Родители прислали мне фотоаппарат, и я снимал сослуживцев для дембельских альбомов. Сейчас жалею, что не делал репортажные снимки. Могли бы получиться интересные кадры.
После армии вернулся на работу, затем женился и переехал в Армавир, где вскоре заступил на службу в силовые структуры — был младшим инспектором в СИЗО № 2. Проработал там 13 лет до досрочного выхода на пенсию. Все это время фотография была моим хобби.
— В какой момент пришло осознание, что хотите профессионально заниматься фотографией?
— В начале 2000-х годов пересматривал семейные фотоальбомы и был недоволен снимками. На фотографиях же стараются запечатлеть важные моменты, которые позже пробудят яркие воспоминания о прошедших событиях. А я открывал альбом, а там все кадры будто под копирку, без эмоций.
В 2002 году вернулся из отпуска в Армавир, где только сошла вода после наводнения. Увидел в земле большие трещины, возникшие из-за установившейся жары. И вместе с детьми поехал в Старую Станицу, чтобы запечатлеть эти виды. Сфотографировал дочерей на фоне разрушений на иссохшей земле. А вскоре знакомая предложила поучаствовать в конкурсе «Мастер большого формата». Отправил несколько фото из той серии.
И забыл об этом. Пока однажды мне не позвонили и не сказали, что я победил в номинации «Дети». Призом стала поездка в столицу Чехии Прагу.
Туда же летели другие победители — все известные, признанные мастера. Среди них был российский фотожурналист Владимир Вяткин. Мы общались и после поездки: он давал ценные советы, мастер-классы.
Из Праги я вернулся окрыленный. Решил стать профессиональным фотографом, раз уж мои работы оценили на одном уровне с такими талантами. Начал ездить на форумы, проходить курсы.

Теперь фотокор
— Вы какое-то время работали оператором на телевидении. А как попали в редакцию «Армавирского собеседника»?
— Меня пригласил бывший главный редактор Сергей Дмитриевич Корнев — попросил временно позамещать серьезно заболевшего фотокора Георгия Бунина. Однако тот скоропостижно скончался, и я остался. Работаю фотокором в газете с 2009 года.
— Снимки для газеты отличались от тех, что делали прежде?
— Я начинал с черно-белых фотографий — такие же используют при печати в газете, по­этому сложно не было. Понимал, как правильно выстроить цветовую композицию. Например, синий и желтый нужно «разбивать» другим цветом, чтобы элементы на изображении не сливались в серую разнотонную массу. Такое соблюдение цветовой гармонии приходит с опытом.

В стиле сюр
— Почему стали создавать фотокартины в стиле сюрреализма?
— Мне еще Владимир Вяткин говорил, что снимок должен рассказывать историю. Раньше сериям фотографий не уделяли столько внимания, как сейчас. Тогда требовалось одним кадром показать что-то зрителю. Многие ведь делают красивый снимок, не задумываясь о его содержании. И, наверное, желая вложить в свои работы более глубокий смысл, я пришел к фотокартинам.
А сюрреализм — стиль, который помогает показать те мысли, которые не могу выразить в обычной фотографии. К тому же люблю сюрреалистические картины испанских художников Пабло Пикассо и Сальвадора Дали. У последнего мне нравятся пустынные пейзажи, и я сделал нечто похожее из фотографий, отснятых после наводнения в Старой Станице. Только при помощи фотошопа размножил изображение потрескавшейся почвы и сделал ее уходящей в горизонт. Добавил архитектурные элементы, человеческие фигуры.
— А о чем были ваши первые фотокартины?
— Они посвящены эпохе Возрождения. Я тогда только осваивал фотошоп: вырезал фигуры из других изображений, добавлял их в свои работы. Связь с эпохой Возрождения у меня с детства. У отца было несколько томов энциклопедии с картинами мировых художников, и я любил рассматривать их.

Рождение композиции
— У каждой вашей работы яркая и несущая определенный смысл композиция. Как вы их придумываете?
— Порой достаточно взгляда на вещь, чтобы включилось воображение. Однажды у прохожей я увидел на кофте большую булавку и почему-то подумал, что металлическая застежка похожа на рыбью голову. Мысль надолго засела во мне. И однажды решил собрать натюрморт. Булавку делал сам из найденной дома проволоки. Затем, соотнося ее размер, искал на рынке в рыбном отделе подходящую рыбу. Но композиция все равно выглядела «голой», тогда решил попробовать положить рядом старую стальную вилку, доставшуюся от бабушки моей жены. И вдруг понял, что теперь у снимка появляется история, ведь у зрителей возникнут вопросы. Например, для чего здесь эта вилка? Может быть, кто-то съел рыбу, и у нее оказался такой необычный скелет?
— А насколько фотошоп помогает в создании композиции?
— Вообще стараюсь минимально вмешиваться в фотокартины редактором. Если есть возможность, то выстраиваю композицию вживую. Вот есть у меня картина, на которой из утюга растут цветы. Я мог бы сфотографировать их отдельно и соединить в фотошопе, однако пошел иным путем: приварил к утюгу проволоку, нанизал на нее цветы.
А в более сложных композициях приходится прибегать к фотошопу. Это когда для создания картины требуется большая студия, которой у меня нет. В таком случае я фотографирую различные детали и соединяю их в редакторе.

Сам себе модель
— Какая из фотокартин наиболее близка вам?
— Это фотокартина «Нарцисс». Всем знаком древнегреческий миф о Нарциссе.
Считаю нарциссизм плохим качеством, поэтому решил выразить его в своей работе иначе — как способ познать себя.
На картине герой срезает цветы нарциссов со своей головы, изучает их. Эти же цветы произрастают из яиц в стоящей рядом клетке. Смысл в том, что люди познают себя, изучая не только свой внутренний мир, но и внешний через все окружающее.
Модель для этой работы не искал. Решил, что сам смогу передать свою идею. Снимал, настроив таймер на фотоаппарате. Хотя это сделало съемку сложной с технической точки зрения.
— А кто чаще всего позирует для ваших фотокартин?
— Обычно предлагаю это своим детям, фотографирую внуков. Они всегда рядом, поэтому реализовать идею можно в любое время, не тратя его на поиск других моделей. Ищу их для других долгоиграющих проектов, подбирая в зависимости от идеи и необходимого типа внешности.
— Творчество каких фотографов вам интересно?
— Говоря о фотокартинах, могу отметить Александра Свиридова и Станислава Новикова. Они оба творят в стиле сюрреализма.

ИИ против фотографа
— Положительно ли сказались на развитии искусства фотографии современные технологии?
— Сейчас у каждого в смартфоне есть камеры, позволяющие делать хорошие и красивые снимки, но все же в них не будет того профессионализма, который дают фотографы. А современные цифровые камеры позволяют быстро получить результат, открывают больше возможностей — сделав множество кадров, не упустишь «тот самый». Однако это не воспитывает тебя как фотографа. Например, репортажнику некогда долго размышлять над композицией, тональностью, перспективой. А тренируя способность быстро просчитывать композицию, получают удачные репортажные фотографии. Ведь над ними думать некогда — решение сделать снимок нужно принять за считанные секунды, пока тот самый момент не ускользнул.
Однако пленочные фотоаппараты учили предчувствовать интересный момент в событии, тщательно продумывать композицию своей фотографии. И это ни с чем не сравнить.
— В последнее время фотографы выражают беспокойство, что вскоре искусственный интеллект заменит их, ведь нейросети учатся создавать неотличимые от настоящих фото изображения. А как к этому относитесь вы?
— Искусственный интеллект, на мой взгляд, не потеснит профессиональных фотографов. Во-первых, создаваемые нейросетью снимки бездушны. Лишь настоящий профессионал способен запечатлеть момент. А авторские фотографии всегда останутся востребованы. 
Во-вторых, если ИИ будет развиваться, то фотографам лишь придется больше трудиться над улучшением своих навыков и умений, а саморазвитие — это хорошо. Если есть желание выделиться из толпы коллег, значит, человек многого достигнет.