За кулисами. Как рождаются и чем объясняют театральный приметы и суеверия?

Прогенералить хаос
В художественном цехе рассказали еще об одной театральной традиции. Раньше художники проводили генеральную уборку в мастерской только после сдачи спектакля. Пока спектакль готовился к выпуску, на рабочих местах царил творческий беспорядок. 
Но в последнее время этой приметой стали пренебрегать – каждый раз после работы стараются расставлять все по своим местам. Когда же идет подготовка одновременно к нескольким постановкам, сохранять порядок в цехе - это как бороться с ветряными мельницами: хаос рождается сам собой.

Когда заколдовали время
Сотрудники театра – люди творческие, эмоциональные, как говорят, на нерве, поэтому склонны к суевериям. Каждый может придумать ритуал для себя и соблюдать его. Известный актер Александр Калягин перед началом спектакля всегда играет в шахматы. Звезда «Пяти вечеров» и «Кин-дза-дза» Станислав Любшин несколько часов гуляет по театру, а артист, педагог, режиссер Игорь Золотовицкий разгадывает кроссворды.
Свои традиции есть и у сотрудников Армавирского театра драмы и комедии. Режиссер-постановщик Аркадий Дарбинян перед репетициями читает стихи.
- Кажется великий композитор Рихард Вагнер сказал, что музыка - это заколдованное время, - говорит Аркадий Дарбинян. - В театре — точно. Только я бы добавил еще и понятие пространства. Театр - это заколдованные время и пространство. Многое его роднит с музыкой и поэзией. Меня чтение стихов перед прогонами гармонизирует,настраивает на определенный ритм. А ритм в театре - важная составляющая спектакля.

Садиться или не садиться?
Плохой знак — уронить во время репетиции текст пьесы. Тогда роль у артиста не удастся, и спектакль провалится у зрителя. Армавирский актер Алексей Ситнов, запомнившийся в этом театральном сезоне ролью профессора Преображенского в спектакле «Собачье сердце», рассказал, что наказания судьбы можно избежать, если быстро сесть на упавшие листы. Так делал художественный руководитель Ленкома Марк Захаров.
Сам Алексей Ситнов, когда ронял текст пьесы, в примету не верил, поэтому на листы не садился. Следовательно и суеверие не срабатывало.
- С недавних пор у меня появилась традиция: перед выходом на сцену в спектакле «Нахлебник» обязательно перекрещусь, - рассказывает Алексей Интович. – Изначально постановка шла сложно. Из-за болезни недавно ушедшего из жизни Павла Бойко после сдачи мы его практически не играли. Потом был ввод нового артиста, пришлось заново привыкать к партнеру. У меня в спектакле эмоционально сложная роль разорившегося дворянина Кузовкина. Он проживает на хлебах у Елецкого, но в последствии становится им ровней. Перед каждым спектаклем я по несколько раз перечитываю текст роли. У профессора Преображенского в разы больше текста, но именно «Нахлебник» вызывает у меня тревогу.

Веселье — к провалу
И еще немного про удачу. Когда перед спектаклем никто не волнуется, а, наоборот, все веселятся, – жди беды. Главный режиссер театре Юрий Ковалев человек несуеверный, но со временем стал обращать на это внимание.
- Есть такая закономерность: когда я спокоен и уверен в постановке, то скорее всего она окажется неудачной. Если же сомневаюсь, переживаю, правильно ли я определил идею спектакля, с той ли отдачей играют актеры, можно ли было сделать лучше, то спектакль получает положительные отклики и высокую оценку зрителя, - поделился Юрий Ковалев.
Свои театральные традиции есть и у артиста Ивана Недорезова. Как известно, сцена в храме Мельпомены — место сакральное, даже мистическое, окутанное надеждами и разочарованиями актеров и зрителей. Поэтому к ней надо относиться с уважением, считает артист. Иван не выходит на сцену в уличной обуви, а только в сменной. Никогда - с невыученной ролью. Считает, что сцена нуждается в отдыхе, поэтому нельзя вне репетиции бегать по ней и кричать.
- Сцена не обычное пространство. Если актер не будет с почтением относиться к сцене, то она может жестоко отомстить неудачами, заминками, провалами и разными казусами, - считает Иван Недорезов. - Выходя на нее, каждый актер должен осознавать, что он здесь не просто, чтобы продекламировать текст, а прожить его, стать на время «доктором человеческой души», созидать, а не разрушать. Именно в такие моменты и рождается магия театра - столкновение энергии актера и зрителя.

Свистеть запрещено
Директор театра Александр Абелян уверен, что многие приметы и суеверия придумали сами актеры, творя волшебство на сцене. Так, один из распространенных запретов во всех театрах — это табу на свист. Считается, что свистом отпугивают зрителя. 
В реальности примете есть логическое объяснение. Раньше декорации вручную поднимали в воздух с помощью канатов. Рабочие сцены часто сигнал поднять или сбросить декорации подавали друг другу свистом. А если за кулисами свистел кто-то другой, например, актер, то установщики декораций могли расценить это как знак, и подвергнуть риску находящихся н сцене.
- В театре выдуманное становится реальностью, а мечты и фантазии воплощаются в жизнь, их можно увидеть и услышать. Разумеется, в такой атмосфере не могло обойтись без суеверий. Сотрудники театра, создавая волшебство на сцене, чутко относятся к подобным вещам в жизни, - уверен  Александр Абелян. - Так, большой удачей для артиста считается найти на сцене гвоздь. Это значит, что в скором времени ему предложат хорошую роль.
Но гвоздь нужно именно найти. Считается, что так сцена благодарит актера за служение. Знаменитому тенору Лучано Паваротти такой талисман подарила мама, и он с ним не расставался, брал на концерты.
Хорошей примет считается попасть под дождь по дороге на гастроли – театральные говорят, точно к деньгам.

Не говори «Макбет»
У актеров и режиссеров есть рейтинг «несчастливых» пьес. Например, песни из «Макбета» нельзя напевать, чтобы ненароком не вызвать нечистую силу. Плохую энергетику якобы несут произведения Булгакова и Гоголя.
- В армавирском театре никогда не ставили спектакль по мистической повести Николая Гоголя «Вий». Это произведение негласно считается «несчастливым», - пояснил директор театра Александр Абелян.
Большинство суеверий и примет, конечно, не имеют под собой научного обоснования. Но  они - неотъемлемая часть традиций театра.