Говорят, в трудные времена проявляются сильные люди. На их плечах держится государственность, в них и заключена мощь и непобедимость России. Однако истинными патриотами не становятся сами по себе, убежден командир 15-го отдельного отряда спецназначения «Вятич», полковник запаса Олег Гладинов. Все начинается с воспитания. И процесс этот должен быть непрерывным на протяжении всей жизни.
Накануне Дня России он дал интервью «АС», рассказав, когда в СССР появился первый спецназ, каким образом на границе Северной Осетии и Ингушетии сержанту силой характера удалось остановить боевиков, и как ветераны-вятичи после увольнения со службы помогают стратегическим успехам страны.
Сила характера
— Вы возглавляли армавирский отряд спецназначения «Вятич» с 2001 по 2007 год сначала в должности начальника штаба, потом — в должности командира отряда. И вы же были одним из первых профессионалов нового для страны подразделения внутренних войск. Чем занимался спецназ после создания подразделения?
— О необходимости таких войск задумались впервые при трагических обстоятельствах, когда в 1976 году во время мюнхенской Олимпиады террористы захватили еврейскую команду. И перед Олимпиадой-80 в декабре 1977 года в СССР создали первую учебную роту специального назначения для борьбы с террористами.
В 1988 году, когда «загорелся» Кавказ, я в составе группы курсантов военного училища вылетел в город Сумгаит в Азербайджане. Там начались беспорядки. Бандиты убивали армян. А сразу после этой командировки нас отправили в Ереван, где местные стали нападать на азербайджанцев. Войск спецназа еще не было. И учиться пришлось на практике, работая в самых «горячих» точках.
Потом был Карабах. В 1989 году враждовали армяне и азербайджанцы. Тогда-то и была сформирована дивизия оперативного назначения «ДОН-100» в Новочеркасске, которая «закрыла» Кавказ. В ней я служил командиром роты специального назначения.
Наша работа заключалась в том, чтобы, никого не убивая, стоять стеной при любых обстоятельствах, не дать пролиться крови. Это было главным требованием.
Сначала мы выполняли миротворческую миссию между враждующими азербайджанцами и армянами, потом — между кабардинцами и балкарцами, узбеками и турками-месхетинцами, молдаванами и гагаузами. В нас стреляли с обеих сторон, а мы делали свою работу, потому что понимали: как только прольется кровь, случится трагедия. И старались этого не допустить.
Принцип службы солдат внутренних войсках был обозначен четко: своими жизнями стоять на страже порядка, не дать разразиться войне между народами, что гораздо сложнее, чем пойти и расстрелять зачинщиков.
— То есть бойцы, жертвуя собой, не должны были применять оружие?
— Расскажу случай, который произошел в селе Чермен, что на границе Северной Осетии и Ингушетии. 2 ноября 1992 года в нем вспыхнул вооруженный конфликт, и мы приехали урегулировать его. А пробыли там до 1994 года.
Героями этой истории были вчерашние срочники, которым в 1993-м командование разрешило через полтора года службы заключать контракт. Ребята ехали на маневрирование, это было необходимо, потому что в населенном пункте люди не жили. Осетины ушли в Северную Осетию, ингуши — в Ингушетию. Оставили дома, хозяйство, скот… Люди бежали, напуганные внезапно начавшейся стрельбой. И поначалу солдаты заходили в пустые дома — они выключали газ, для выпаса выгоняли кричащих животных, замкнутых в хлеву. Спустя время селяне стали возвращаться.
А в задачи спецназа входило в том числе патрулирование 4,5 километра территории. Солдаты ездили по улицам и отпугивали мародеров. Ранним утром на двух БТР ребята возвращались с дежурства, а у них на пути, перегородив дорогу, встают порядка 150-200 женщин.
За ними показались мужчины с оружием. Кричат: «Сдавайте автоматы, и мы вас отпустим!» Сержант Роман Кузьменко им отвечает с БТР: «Спецназ оружие не сдает». Он опустил вниз автомат и дал команду своим задраить люки. И стал мишенью для нападавших.
Один из агрессоров облил парня бензином и поднес факел. «Сдаетесь, или поджигаю», — выпалил бандит.
И Рома отдал приказ готовиться к бою. Из бойниц показались дула автоматов. Послышался звук перезаряжаемых магазинов. А он спокойно сказал боевикам: «Если подожжете меня, вас расстреляют. Мои товарищи за меня отомстят».
Шантажисты понимали — приказ сержанта солдаты выполнят во что бы то ни стало, и, видя характер парня, расступились. Сообразили, что остановили не тех.
На своем примере
— Как воспитать в бойцах такое мужество?
— Раньше офицеры за полгода должны были научить срочников владеть оружием, но во главе угла стояло воспитание солдат, чтобы они плечом к плечу без колебаний выполняли самые сложные и опасные задачи. У спецназа даже есть такое философское и идейное триединство, или девиз, если хотите: честь, мастерство и братство. Без этого спецназа не бывает.
А в условиях необходимости постоянно находиться в опасности офицер может воспитать солдата только своим авторитетом.
— Как вы это делали?
— Во время штурма Грозного, 31 декабря 1994 года, когда наши войска заходили в город, перед моей ротой поставили задачу — защитить колонну техники, идущей на три-четыре километра. А в арсенале у нас — лишь два БТР и слезоточивый газ в баллончиках.
Боевики подбили один бронетранспортер. Мы укрылись в здании. Стрельба к тому времени была настолько плотная, что в прямом смысле не могли высунуть голову.
Проходят четыре-пять танков, поднимая пыль, горят колеса БТР… И, о чудо! Стрельба затихла. Я командую делать рывок, то есть пробежать квартал к нашим.
Стремительно пересекая местность, добежали до батальона, двоих ранило в ногу. Помог им забраться в боевую машину пехоты, выхожу и встречаюсь взглядом с солдатом Минобороны, который видит меня всего «разношерстного» — в черных штанах, гражданских резиновых сапогах и черной шапочке. На задание спецназ выезжал в удобной одежде. Не успев критически осмыслить ситуацию, он решает, что перед ним враг, боевик, и открывает огонь.
Мои солдаты смотрят на это из бойниц БМП, а я стою и ничего не предпринимаю.
— Почему?
— Я же знаю, он наш, русский. Мог выстрелить, но это было бы убийством.
— И как вам удалось уцелеть?
— Это был совсем молоденький парень, он выпустил всю обойму из страха. И я получил свое первое сквозное ранение — он пробил ногу, к счастью, жизненно важные органы не задел.
Потом спросил его: «Перевязывать умеешь?» «Не приходилось», — ответил. «Ну учись», — говорю. Он сапог снял и начал перевязывать.
— Вас потом доставили в госпиталь, чтобы оказать срочную медицинскую помощь?
— Нет, я не мог оставить ребят. Они меня носили три дня, пока не удалось уехать из Грозного. Вот на таких примерах и приходилось и учить, и самому учиться. Зато, когда муштруешь бойцов, они понимают, кто перед ними стоит, и у них не возникает мысли не выполнить команду.
Воспитать будущее
— Сегодняшнюю молодежь можно воспитать до такого уровня преданности Родине?
— Воспитанием подрастающего поколения заниматься прекратили в 1991 году. Если в советское время были пионеры, октябрята, комсомольцы, и с малых лет детям объясняли: мы — патриоты, защитники, не можем предать Родину, знаем присягу, гимн, то с 90-х и по начало войны на Украине такая работа не велась. И сейчас мы пожинаем плоды отсутствия правильного воспитания. Молодых людей по интернету могут нанять враги, за деньги они готовы что-то принести, подсмотреть, поджечь… Предать свою страну.
Если в молодежь не закладывать принципы уважения к Родине, ее ценности, традиции, то будущего у нас не будет.
— Насколько ветераны армавирского спецназа включены в воспитательную работу?
— Десять лет мы встречаемся с учениками школ, студентами вузов и техникумов. Рассказываем им, как воспитать характер, о том, что это невозможно без самодисциплины. Каждый день нужно трудиться, начиная с малого. Каждое утро, даже если не хочется, надо заправлять постель, готовиться к занятиям, помогать по дому. И не бояться брать ответственность. Если видишь, как хулиганы обижают девочку, а ты побоялся вступиться, не защитил ее, ты и Родину не защитишь.
Четыре раза в год ветераны «Вятича» вместе с Краснодарской краевой общественной организацией инвалидов и ветеранов «Милосердие» проводят воспитательные встречи, каждый год организуют слет «Молодежь Кубани». Там бойцы спецназа демонстрируют ребятам, как брать штурмом здание, стрелять, повиснув на страховке вниз головой, проходить сквозь огонь и клубы черного густого дыма, не теряя слаженности в работе. А мальчики и девочки на площадках отрабатывают навыки медицинской подготовки, стрельбы из пневмата, преодолевают штурмовые полосы и работают с квадрокоптерами.
Вятичи продолжают служить России и идеалам спецназа, тому самому триединству, о котором я говорил, даже если по состоянию здоровья больше не участвуют в боевых действиях.
Фото из личного архива Олега Гладинова