Театр, если верить классику, начинается с вешалки. Но команда «АС» сначала попала за кулисы. И храм Мельпомены предстал не парадным, в свете софитов, а живым, рабочим и единым организмом. Здесь все, будто околдованные сценой, отдают ей, как божеству, силы, идеи, талант.
Посмотреть, как трудятся и творят в старейшем театре Кубани, корреспондент «АС» Снежана Годлевская пригласила многодетную маму Оксану Подольскую, пересмотревшую большинство поставленных в Армавире спектаклей, и специалиста по рекламе Екатерину Фетисову, которая до этого ни разу не была в театре.
В рубке
В холле первого этажа нас встретила Кристина Бахчевникова, заведующая отделом по совершенствованию культуры и искусства Армавирского театра драмы и комедии. Экскурсию она начинает с большого лестничного пролета под фреской художника-монументалиста Анатолия Гордеева. Рассказывает о появлении в декабре 1908 года в Армавире театра.
В это время в большом зале, куда поднимаемся, готовятся к премьере: на сцене устанавливают декорации, настраивают световые приборы.
Рубка художника по свету и звукорежиссера открыта, и Кристина соглашается провести нас туда.
За дверью в зрительный зал есть еще одна, ведущая в небольшую заставленную аппаратурой, шнурами и удлинителями комнату. В ней — железная лестница. Узкая, слегка шаткая, с выгравированными на ступенях цветочными узорами. По ним и поднимаемся в рубку.
Внутри негромко играет хит 80-х «Музыка нас связала» группы «Мираж». Рабочее место художника по свету пустует, зато есть звукорежиссер.
— Такой молодой, — удивляется Катя.
Экскурсовод объясняет, что Георгий Гамбаров отвечает за музыку в детских постановках, а его отец Тигран — в вечерних спектаклях.
Театрал со стажем Оксана изучает пульт звукорежиссера с многочисленными кнопками. Я осматриваю рубку. Часть окна, из которого видны зрительный зал и сцена, не застеклена, наверное, чтобы слышать происходящее внизу. После спектакля его закрывают опускающейся металлической шторкой.
В хранилище реквизита
Из зрительного зала можно выйти к одному из театральных карманов. Здесь — в нескольких метрах от сцены — хранят декорации к ближайшим спектаклям. Рядом — дверь в реквизиторский цех. Кристина Бахчевникова говорит, в него редко водит экскурсантов. Но нам соглашается показать.
У стены стоит высокая и забитая реквизитом этажерка. В глаза сначала бросается пузатый самоварчик, потом — блюдо с поросенком. Тем самым, что используют в сцене пиршества в спектакле «Иван Васильевич».
Рассматривая элементы декораций, не сразу замечаю подошедшего артиста Игоря Галанцева.
— Ого! Не ожидала увидеть его вот так близко, — шепотом призналась Оксана. — Хочется поделиться с ним эмоциями от его игры в спектаклях «Иван Васильевич», «Любовь и голуби».
Сразу видно — театралка, подумала я.
А гусли играют
Художественно-бутафорский цех удивляет простором и светом. У входа — уже знакомая мне печь Емели из сказки «По-щучьему велению, да на новый лад!»
А на длинном столе у стены вновь… еда. Бутафорская, конечно. Но как же аппетитно выглядят эти салаты, грибочки, осетр на подносе!
— Можно потрогать, — предлагает Кристина и передает Кате гусли.
Мы по очереди проводим по струнам. Играют ли? Оказывается, играют — инструмент издает тонкий звук.
На краю стола замечаю макет сцены с декорациями: стол, лавки, фигура актрисы.
— До изготовления декораций в натуральную величину художники сначала делают макеты, которые утверждают на худсовете. Сейчас художник-постановщик театра Инна Петренко создает макет к спектаклю, готовящемуся к закрытию сезона, — делится Кристина.
Катя же заинтересовалась работой другой художницы, которая пишет репертуарный план на холсте.
— Думала, их печатают, — говорит Екатерина.
Оказывается, армавирский театр — один из немногих, где афишу репертуара создают вручную. А для повторного использования холста краску просто смывают.
Стол с коронами
У столярного цеха пахнет свежеспиленным деревом. А когда поднимаемся в пошивочно-костюмерный цех, экскурсовод предупреждает: потолок над лестницей низкий. Ступени находятся под небольшим углом, из-за чего кажется, что вот-вот упадешь назад.
В центре пошивочно-костюмерного цеха красуется большой стол с шапками, коронами, костюмами. У окон — три швейные машинки. На стене висят лекала, они сделаны на каждого артиста.
— А где храните ткани?
— В магазине, — отшучивается заведующая пошивочно-костюмерным цехом Ольга Терехова. — Художники дают эскиз костюма или объясняют задумку, а мы составляем смету и покупаем нужную ткань.
К костюмерам с рабочим вопросом заглядывает режиссер Татьяна Юдина, и мы уходим.
У трельяжа
Около гримерок видим передвижные вешалки с костюмами, к которым с Оксаной тут же подходим.
— Смотри, платье из спектакля «Чужой ребенок»!
— А это из «Собачьего сердца».
Определить, из каких постановок другие костюмы, в таком огромном количестве нарядов оказалось сложно. Из гримерной в это время выходят Наталья Белозерова и Полина Решетникова. Артистки, уже в образах, идут готовиться к репетиции.
— Они сами гримируются? — интересуется Катя.
— Чаще всего. Артисты обучены этому, — отвечает Кристина. — А гример-постижер делает им прически.
Гримерка длинная и узкая. В ней стоит этажерка с многочисленной обувью, на стене — полка с головными уборами.
Столиков-трельяжей восемь, каждый закреплен за артистами. У зеркал — одинаковые светильники зеленого цвета. Одну из стен украшает афиша фильма «Сердце Пармы». На другой висит фото.
— Это наши артисты Алексей Ситнов и Ирина Рубан. Но какой спектакль снимали, не помню, — говорит экскурсовод.
Шепотом
В коридоре глухо звучит «Кукла колдуна» группы «Король и Шут», а мы идем на первый этаж. На стене висят замочки. Это деревянные шкафы, в которых хранят реквизит. В таких, чтобы не помять, перевозят костюмы на гастролях.
Костюмы висят даже над головой, замечает Катя, закрывая собой высокий потолок.
— Они не падают?
Кристина заверяет, что крепления надежные, и костюмы ни разу не падали.
А мы переходим на шепот: в малом зале репетируют новый спектакль. Артисты и режиссер Аркадий Дарбинян отгорожены от нас подобием ширмы, напоминающей декорацию.
— Здесь проводят читку пьесы, разводят мизансцену и только потом репетируют на сцене. Сейчас она занята, — говорит Кристина.
В малом зале пол уложен под небольшим наклоном. По предположению нашего фотокора, здесь мог когда-то располагаться кинозал. Или актовый зал, как считает Кристина.
Из малого зала вновь попадаем в холл, откуда и началась экскурсия.
Дух творчества
Создается ощущение, что в театре люди повсюду: суетятся, переходят из цеха в цех. Все улыбаются. Каждый приветливо здоровается и обменивается парой фраз.
— Не думала, что для подготовки к спектаклю задействуют столько людей, — делится Катя, понаблюдав за театральной суетой. — Многие специалисты остаются за кадром, хотя вносят свой нужный вклад в сотворение спектакля.
Оксана, пересмотревшая большую часть репертуара театра, признается, что за кулисами своя атмосфера, рабочая и одновременно похожая на волшебство.
— А суета лишь обостряет ощущение творчества, — говорит она.
Фото Александра Ковязина / АС