В 33 года Кирилл (имя изменено по его просьбе) подписал контракт с ЧВК. Его отец в этом возрасте погиб в боях в Нагорном Карабахе. И у Кирилла спрашивали: «Судьбу отца хочешь повторить?» , а он отвечал, что фартовый. Успокаивал: «Все будет нормально».
Три контракта армавирец обманывал смерть. Но из последней командировки мог не вернуться.
Неделя в огне
Из крайней командировки Кирилл вернулся в конце мая. Третий контракт служил во взводе огневой поддержки в добровольческом батальоне «Восток».
Стояли в нескольких километрах от Часов Яра. Неподалеку — еще один минометный расчет. Наш.
— После обстрела у них ранило троих бойцов, кроме командира. Уйти самостоятельно не могли. И я понял, что надо выручать, — вспоминает доброволец.
Назначив старшего, Кирилл отправился к соседям. Трехсотых тащили под обстрелом. Когда оказали первую помощь, вызвали группу эвакуации и вышли ей навстречу. Но этими передвижениями выдали позицию расчета Кирилла. Противник начал бить по нему.
— Стреляли из танка, из артиллерийских орудий. Прилетало совсем рядом, — говорит мужчина. — Дать ответный огонь не могли, поэтому укрылись в канализационной трубе, проложенной под дорогой. Неделю мы не могли выйти, остались без еды и воды. А обстрел все не прекращался.
На седьмые сутки Кирилл понял, что расчет погибнет от прилета или от голода. И решил эвакуироваться. Первыми спасал молодежь — бойцов, которым было 27 и 29 лет. Отдал им радиостанцию, обозначил путь и попросил выйти на связь, когда доберутся на точку. Ею была лесополоса в полутора километрах от позиции.
За ними отправились Кирилл и его 52-летний товарищ. Полкилометра бежали по открытой местности, а в небе кружили «птички». Армавирец прикрывал сослуживца и по возможности отстреливался от дронов.
Сбить их так тяжело. С камикадзе проще, потому что он нацелен на тебя. Но, даже сбив его на подлете, есть последствия — осколки, взрыв навешанных на него снарядов.
Из лесополосы расчет выходил к дачному поселку.
— Два часа петляли по нему, чтобы не выдавать себя. Зеленки было мало. Перебегали от ветки к ветке. Замирали, слушали воздух, снова бежали, — вспоминает мужчина. — Переждали ночь. И только на рассвете вышли к своим. Следующей ночью сняли орудие с обстрелянной позиции, и затем нас вывели на отдых.
Под артой
Первые контракты Кирилл подписывал с частной военной компанией «Вагнер». Один — в сентябре 2022 года. Тогда он пробыл в Молькино двое суток вместо трех недель, необходимых для подготовки.
— 15 лет назад проходил срочную службу в артиллерии. Поэтому на полигоне ответил на все вопросы инструктора, показал знания. Он сообщил, что я дело знаю и готов к отправке в зону спецоперации, — объясняет Кирилл.
Впервые под обстрел армавирец попал через два дня после захода на Бахмутское направление. Прибыв на позицию, успел познакомиться с расчетом, выкопать для себя окоп. Дальше — работа и ответный огонь. Арта противника хорошо сработала. Они не жалели боеприпасов.
— Когда противник стреляет, выход снаряда из орудия слышен даже на большом расстоянии. Затем свист. Охватывают адреналин и страх, когда снаряд падает рядом. И этот страх не отпускал меня на протяжении всего обстрела, — говорит мужчина. — Но все-таки взял себя в руки и упал в специально выкопанный погребок у орудия. Лежал в нем, а на мне — еще четыре человека. Но тогда это было неважно.
Этот обстрел армавирец запомнил навсегда. И воспоминания о нем даже сейчас вызывают неприятные, пережитые тогда ощущения.
Дело привычки
Полтора месяца после первой командировки Кирилл находился дома. Отдыхал, но чувствовал — тянет обратно. Освоиться на гражданке было уже трудно.
На фронте случилось переосмысление ценностей. Жизнь там иная. Что волновало на гражданке, кажется уже неважным. И отношение людей там другое. Приезжают бойцы со всей России. На передке они становятся для тебя семьей.
Гражданская жизнь комфортная, но и к военным условиям привыкаешь, в том числе к отсутствию благ цивилизации. «За ленточкой» полтора месяца не купаться — нормально, говорит армавирец. Ходить в одной и той же одежде — тоже.
— Конечно, сначала дискомфортно. Ведь приезжаем из дома, где можно спокойно полежать, сходить в душ, в любой момент поесть. А там этого нет, потому что живешь в лесополосе. Однако привыкнуть к такому реально, — делится боец.
Говорят о семье
Суровые условия военных будней сближают людей. Они все делают сообща: каждый из расчета вносит вклад в общее дело.
— Мы стараемся сделать нашу жизнь там комфортнее. Обустраиваем место для ночевки, общую кухню. Но не кучкуемся в целях безопасности, потому что «птички» летают, срисовывают, — объясняет Кирилл.
Затишье — редкость. Но когда оно наступает, бойцы говорят о доме, семьях. Вспоминают жизнь на гражданке, кем и где работали. Правда, в первую очередь обсуждают выполненное боевое задание, чтобы проанализировать сильные и слабые стороны, сделать работу над ошибками.
— Все вместе мы редко собираемся. В основном каждый в своем окопе или блиндаже, дабы исключить гибель всего расчета в случае прилета, — добавляет доброволец.
Теряясь в датах
В командировках Кирилл не следил за временем. Часто терялся в датах и днях недели. Время летело быстро, пока командир не сообщал: «Через две недели едешь домой».
— И вот тогда время тянулось. Я даже шутил, что лучше бы не говорили, — признается мужчина. — За неделю до окончания контракта бойцов стараются вывести с позиции, чтобы не погибли перед возвращением домой. Однажды с товарищем сидели в блиндаже. Был прилет, и от осколков снаряда начался пожар. Мы выжили, но боец сильно обгорел. Должен был через неделю приехать домой, а в итоге только через два месяца выписали из госпиталя.
Еще существует негласное правило: есть возможность — спи. И не имеет значение, световой день сейчас или ночь. Потому что «работа» может длиться несколько суток. Однажды в первой командировке Кирилл со своим расчетом работал трое суток. От интенсивной стрельбы орудие перегрелось, сломалось.
— И мы не могли лечь спать после выполнения боевого задания, потому что отправляли орудие на ремонт, а потом получали замену, — отмечает армавирец.
Будни бойца
В первой командировке Кирилл был снарядным артиллерийского расчета. Эта специальность требует физической силы, так как снаряд весит 46 килограммов, а его необходимо еще дослать в орудие. Одновременно являлся водителем расчета.
Подписав второй контракт, попал в группу быстрого реагирования. Служил стрелком.
— Но когда мы пришли в группу быстрого реагирования, нас предупредили, что при необходимости будем прикрывать штурмовиков. Такое тоже случалось.
Братское сердце
Во второй командировке Кирилл познакомился с человеком, которого называет братом. Он боец грамотный, опытный артиллерист. Окончив Михайловскую военную артиллерийскую академию в Санкт-Петербурге, по контракту служил в Минобороны России, а во время КТО в Чечне после ранения лишился правого глаза. На гражданке с работой не срослось. Призвание нашел в составе ЧВК.
— К нему я обращался с самыми разными вопросами, в том числе касающимися нюансов работы с орудием. Он же помог решить личные проблемы на гражданке. А еще подбил меня на третий контракт, — рассказывает Кирилл.
Проверка на дружбу
Участие в спецоперации изменило его. По словам знакомых, он стал спокойнее.
— На спецоперации не знаешь, наступит ли для тебя завтра. И когда возвращаешься оттуда, мыслишь уже иначе, — объясняет Кирилл. — Я перестал заморачиваться по мелочам. Теперь понимаю, что многое не стоит потраченных нервов. А в ЧВК стал более дисциплинированным. И совсем перестал употреблять алкоголь.
Командировки в зону спецоперации оказались проверкой на вшивость для друзей и близких Кирилла. Уезжая впервые, он сообщил об этом лишь жене и куму. А после возвращения потерял нескольких товарищей.
Некоторые крутили пальцем у виска, мол, зачем тебе это надо? Но я понял, что мои настоящие друзья — в зоне спецоперации. На них всегда могу положиться.
За участие в СВО армавирцу вручили орден «За заслуги перед Отечеством» II степени. А в начале июня Кирилл узнал о награждении медалью Донецкой Народной Республики «За отвагу».
Четвертый контракт пока под вопросом, говорит армавирец. Хочет немного отдохнуть. Но не исключает, что в любой момент может уехать «за ленточку».
Защищать Родину Кирилл не боится. Уверенности придает и отсутствие за три командировки ранений… Он и впрямь оказался фартовым.
Фото Александра Ковязина / АС