Без подготовки в окоп не пускают. И это стратегически верно, убежден инструктор с позывным «Нота», готовящий штурмовиков. На полигонах бойцам создают условия, приближенные к реальным, чтобы научить их одному — как выжить.
Зрелое решение
В гражданской жизни «Нота» работал в цехе зеленого строительства предприятия «Озеленитель», а в свободное время занимался с подростками в клубе Кубанского военно-исторического общества «Ратник». Готовил их к срочной службе в армии.
— А когда наши воспитанники стали подписывать контракты и уходить на СВО, эмоции взяли верх. Они же совсем молодые. А воевать, считаю, должны зрелые люди, — говорит армавирец.
«Нота» негодовал. И когда объявили частичную мобилизацию, а из России побежали уклонисты, армавирец поступил наоборот: поехал в Краснодар и подписал контракт. Семье сообщил об этом постфактум.
— Правда, сначала попал в структуру, которая «за ленточку» не ездит, и через пару месяцев перевелся в «Шторм Z», — говорит мужчина.
Он отработал два контракта. Каждый — по году. Служил на Донецком, Запорожском и Херсонском направлениях. На полигоне в ДНР прошел отбор и теперь готовит штурмовиков отряда «Шторм Z».
Нужен стресс
Уровень подготовки у новобранцев разный. И выровнять его — задача инструктора. На полигоне бойцы учатся стрелять и ухаживать за оружием, оказывать доврачебную помощь себе и товарищам, проходят инженерную подготовку.
В итоге они уверенно владеют оружием и пользуются средствами связи, наблюдения. Умеют действовать в составе подразделения, а каждый из бойцов способен в любой момент возглавить свою группу.
После боевого слаживания бойцам устраивают аттестационный экзамен. Его условия приближены к реальным. Например, командиру роты говорят, что подразделение выходит штурмовать опорник. На сборы — час.
— Не вмешиваемся в их действия, а наблюдаем, как командир роты, взводные и командиры отделений доводят информацию до подчиненных, — рассказывает армавирец. — Можем сымитировать подрыв на мине и гибель командира взвода, чтобы увидеть реакцию бойцов.
Им создают условия психологического давления: мешают перевязывать «раненого», прыскают в лицо водой из бутылки или дуют пылью, закидывают грязью, торопят и покрикивают.
— Да, боец нервничает. Но это малая доля препятствий, с которыми ему предстоит столкнуться. «За ленточкой» не будет идеальных условий. И чтобы там солдат не растерялся, его действия доводим до автоматизма в стрессовых условиях на полигоне, — объясняет «Нота».
Проучить хитрого
Если инструкторы решают, что задание провалено, бойцы начинают заново. Но с другими вводными.
— Гоняем, пока не сделают все правильно, — говорит армавирец. — К моменту сдачи экзамена индивидуальная подготовка у большинства хорошая, а вот работа в коллективе еще может быть слабой.
Конфликтующим бойцам ставят общую задачу. Примирить их на этом этапе нужно, чтобы на ЛБС (линии боевого соприкосновения — прим. редакции) они доверяли друг другу и могли четко выполнить приказ.
В отличие от боевого слаживания, бойцы не знают сценарий экзамена. Из-за раннего подъема они могут не выспаться, быть голодными и уставшими. Злятся, если товарищ не взял воду или что-то еще нужное.
Однажды в спешке боец забыл надеть второй носок и натер мозоль. Но хитрецов, которые делают так, надеясь на послабление, легко проучить. Выявив такого человека, могут объявить раненым бойца вдвое больше и дать команду эвакуировать его несколько километров.
— Да, ноги у тебя натертые, но товарищ ранен, и ему больно, так что тащи. И в следующий раз никто хитрить не хочет, — говорит инструктор.
Не тот режим
Есть те, кто с физической нагрузкой справляется, а вот психологическую не вытягивает. «Нота» рассказывает о бойце, который на гражданке был владельцем магазина.
— Он жил в определенном режиме. И перестроиться на новый, привыкнуть, что задачи поступают в любое время суток, не мог. И начал впадать в истерики. Вызвали психологов, они пообщались и боец успокоился. Но его все равно списали, потому что он являлся потенциальной угрозой товарищам, — поясняет инструктор.
Ведут по грани
Порог прочности у каждого разный. «Нота» сталкивался с ситуациями, когда хилый на вид парнишка действовал рискованно.
— А было, что брутальный чемпион по единоборствам лежал в канаве и, плача, кричал: «Я в бой не пойду, пожалуйста, не надо», — рассказывает армавирец. — Он не был трусом. Просто не выдержал нагрузку и выброс адреналина. Человеку такое свойственно.
Бойцов специально водят по грани, чтобы заранее увидеть их предел. Тех, кто вот-вот сорвется, снимают с полосы препятствий. Но бывают упрямцы. Они работают на износе, вытягивают на морально-волевых качествах, а затем попросту отключаются — садится «батарейка».
— Боец не должен вредить себе, поэтому контролируем его предел, — говорит инструктор отряда «Шторм Z».
И добавляет: на войне бесполезных людей нет. Кто-то должен готовить пищу, сидеть на рации или управлять дронами. И бойцы, не ставшие штурмовиками, могут проявить себя там.
Запах окопа
«Нота» уверен: подготовить к войне и ее ужасам невозможно. Но инструкторы пытаются.
Во время тренировок над головами будущих штурмовиков взрывают бурдюки с искусственной кровью и внутренними органами животных, которые берут на мясокомбинате.
— Пробовали бросать гнилые туши, чтобы имитировать вонь из окопов. Но бойцы будто на стену натыкались, отказывались идти в окоп. А «за ленточкой» в них подолгу сидеть приходится. И запах разлагающегося человеческого тела хуже животного, особенно летом, — рассказывает «Нота».
На тренировках бойцов в окопы загоняли, ведь секундное промедление равно смерти. Перестал контролировать себя в пространстве, значит, отдал инициативу врагу. А потеря бойца, даже если он трехсотый, частично лишает подразделение боеспособности.
Вот берем группу из шести человек. Кого-то ранило, но подразделение еще передвигается. Один боец помогает раненому эвакуироваться, второй прикрывает их. И остаются трое. Поэтому инструктор должен обучить их так, чтобы все вернулись целыми. Одно время, прежде чем передать в подразделение, сами водили подготовленные группы в бой.
По запросу
Подготовка на полигоне зависит от запроса подразделений и длится от двух недель до трех месяцев. Иногда инструкторы дают только базовые навыки оказания медицинской помощи, инженерной и стрелковой подготовки. Остальному бойцов учат уже в подразделениях.
— Но есть те, кто проходит у нас полный курс и становятся специалистами в конкретных областях, — добавляет «Нота».
А кто-то по разным причинам сходит с дистанции.
— Сильно влияют возраст и образ жизни, гражданская профессия. Например, поступавшие к нам таксисты были в плохой физической форме. И кричали: «Мы же водители, зачем нам это надо?», — вспоминает армавирец. — А от выносливости бойца многое зависит.
Программу подготовки постоянно меняют, учитывая реальный опыт боевых действий штурмовых подразделений.
Патриоты и прагматики
«Шторм Z» — специальное добровольческое штурмовое подразделение. Вопреки сложившемуся стереотипу в него приходят не только заключенные, но и контрактники с гражданки. Их возраст — от 20 до 50 лет.
Причины вступить в «Шторм Z» у них разные — от желания подзаработать до невозможности реализовать себя. Чем старше человек, тем больше в его решении практичности. А молодежью движет патриотизм и идеализм, потому что они еще руководствуются эмоциями.
Однажды «Нота» готовил бойца, который пошел на СВО, чтобы его детям не сказали, что их отец — трус. И денежного интереса у него, владельца трех магазинов, не было.
— А другой парень, когда закрыли лесхоз, лишился работы. Машина сломалась — не на что починить. Организовать небольшое животноводческое хозяйство — нет средств на корма, не на чем его возить. Вот и подписал контракт, чтобы заработать, — рассказывает «Нота».
Но так ли важно, почему эти ребята пошли на СВО? Несмотря на то что инструкторы готовят их к нечеловеческим нагрузкам, самое тяжелое бойцов ждет в окопе. Но там они защищают интересы Родины.
Фото КВИО