В этом году Армавирскому аварийно-спасательному отряду «Кубань-Спас» исполнилось 20 лет. Все эти годы его возглавляет Заслуженный спасатель Российской Федерации и Кубани Игорь Бойко. В преддверии Дня спасателя он рассказал «АС», как в момент опасности спасатели справляются со страхом, почему претенденту могут отказать в приеме в отряд и верят ли те, чья работа рисковать, в приметы.
Видавшие виды
— Почему вы стали профессиональным спасателем?
— Когда после 25 лет службы в Вооруженных силах СССР ушел в отставку, пару лет поработал в коммерческой структуре и понял, что не мое это.
Устроился в штаб гражданской обороны начальником курсов ГО. В 1999 году перешел на должность начальника муниципального аварийно-спасательного отряда. Это было время его становления.
А в 2002 году случилось наводнение, и сотрудники отряда участвовали в устранении его последствий. Через год было принято решение создать армавирский спасательный отряд краевой аварийно-спасательной службы «Кубань-Спас». Мне предложили возглавить его.
— Сколько провели спасательных операций?
— За 20 лет повидали практически все: боролись с наводнениями, ловили змей, вытаскивали из подвалов коров, работали на ДТП, искали утонувших и заблудившихся. В начале нулевых в нашей зоне ответственности находились Успенский, Курганинский, Новокубанский, Отрадненский районы и Армавир. И если в Армавире была муниципальная спасательная служба, то в сельских районах из-за отсутствия финансирования ее не создали. Поэтому работать на их территориях приходилось армавирскому отряду «Кубань-Спас».
За 20 лет наши специалисты выполнили 2 542 аварийно-спасательные работы, спасли 3 012 человек, из них 120-130 детей.
— А сколько в отряде человек?
— Вместе со мной 39. Из них — 31 спасатель, два ведущих специалиста и пять оперативных дежурных. Первые лет пять как руководителю было тяжело. Переживал за подчиненных: справятся или нет, вдруг чего-то им недосказал, недоучил. Выезжал вместе с ними на вызовы. Зато сейчас знаю, что задачу ребята выполнят.
— Есть в отряде старожилы, которые вместе с вами работают со дня основания?
— Да, шесть человек. Это высококлассные специалисты, каких немного. Они способны научить молодежь, до сих пор выезжают на операции. Конечно, возраст берет свое, работать становится тяжелее, но бесценный опыт, который они наработали годами, уникален.
Подстраховка
— В зону ответственности отряда по-прежнему включены близ расположенные районы?
— Да, но на этих территориях созданы муниципальные спасательные службы. В особо тяжелых ситуациях, где их сил может не хватить, работаем с ними. С 1999 года такая служба существует и в Армавире. Ее специалисты берут на себя чрезвычайные ситуации, которые происходят на территории муниципалитета и требуют немедленного реагирования. Наш отряд становится силой второго эшелона и работает в связке с муниципальной спасательной службой.
Раз в месяц по графику сотрудники этих служб приезжают в Армавир, или специалисты нашего отряда едут к ним. Проводим занятия, обмениваемся опытом. Благодаря живому общению спасатели разных служб знают уровень подготовки друг друга.
— А что входит в задачи отряда «Кубань-Спас»?
— На каждое дежурство заступает смена, которая состоит из двух подсмен. Одна дежурит на посту на федеральной трассе. Его расположение позволяет сократить время реагирования больше, чем вполовину.
Для выполнения бытовых и других задач в смене дежурят еще три человека. Они занимаются поиском людей, водолазными работами, помощью при ДТП, спилом деревьев. На бытовые происшествия, например, вскрытие дверей, снятие кошек с деревьев, чаще выезжают муниципальные службы. Даже на ДТП, если оно произошло в пределах города.
Отряд «Кубань-Спас» может приехать, когда муниципальным спасателям нужна помощь. Взаимодействие между отрядами важно. В 2016 году, когда в Армавире ураган повалил деревья, снес с домов крыши, работали трое суток. Привлекли дополнительные силы из Лабинска, Псебая, Отрадной и Гулькевичей. Объем повреждений оказался катастрофическим — без помощи других отрядов не справились бы.
В этом году, когда град побил крыши домов, помогали ликвидировать последствия отряду из Псебая. Чтобы уберечь имущество стариков от проливных дождей, заделывали дыры в шиферной кровле.
— И все же чем отличается функционал МЧС и «Кубань-Спаса»?
— Сотрудники МЧС выезжают только на масштабные чрезвычайные ситуации, которые требуют привлечения дополнительных сил. А бытовые и повседневные происшествия — зона работы муниципальных служб и «Кубань-Спаса», а это 80-90 процентов ЧП. Когда путают МЧС и «Кубань-Спас», становится обидно.
Оперативный дежурный
— Как обрабатываете заявки? Ведь не на каждый вызов выезжаете.
— Оперативный дежурный принимает заявки круглосуточно. Обрабатывает их и решает, отправить или нет дежурную смену на вызов, или перенаправить вызов муниципальной службе спасателей.
Он определяет место, где произошло ЧП, есть ли пострадавшие. Если их нет, человек может подождать 10 минут. Наш специалист перезванивает в единую дежурно-диспетчерскую службу и уточняет, свободны ли местные спасатели. Если да, перенаправляет вызов им. Если заняты, посылает нашу дежурную смену. Ни одна заявка без внимания не остается.
Бывают ситуации, когда нужно с человеком быть на связи. Например, если он заблудился. Дежурный разговаривает с ним, успокаивает. Когда люди заблудились, они всегда куда-то идут. А нужно стоять на месте и ждать, когда их найдут по пеленгации сотовой связи или по описанию местности.
Он просит подробнее описать место, где заблудился человек. Когда понимает, где находится потерявшийся, отправляет группу. 30–40 процентов успешно выполненной работы зависит от оперативного дежурного. Эти специалисты появились в отряде лет десять назад, когда мы убедили руководство края, что они в спасательных отрядах нужны.
Старики научат
— Какими качествами должен обладать спасатель?
— Крепкими здоровьем и нервной системой, потому что на вызове сострадать некогда. Промедление может стоить жизни, например, пострадавшему в ДТП, которого зажало в автомобиле.
Важна физическая подготовка. Если к нам пришел человек с большой массой тела, физически слабый, в отряд его не возьмут. Заниматься его физической формой нам некогда, отряд — не школа.
У кандидата в спасатели не должно быть компрометирующих данных по линии МВД, потому что на происшествиях соблазнов хватает: на месте ДТП могут валяться деньги или золотые украшения.
— Какие профессии приходится осваивать спасателю?
— Спасатель высшего — первого — класса должен владеть пятью-семью специальностями. Это и судоводитель, и стропальщик, и водолаз, и парашютный десантник. Он обязательно предоставляет документы, удостоверяющие эти его навыки.
— А чему новичка-спасателя учат в отряде?
— За 40 дней он проходит базовую психологическую, медицинскую, специальную и тактико-специальную подготовку. Так называемую первоначальную подготовку спасателя. Сдавать экзамен едет на краевую аттестационную комиссию, после чего получает статус спасателя.
Но даже тогда к основной работе его стараемся не допускать. Сначала он работает из-за спины, то есть смотрит, стажируется у стариков. И только через год будет по-настоящему готов к работе.
Нет примет
— В отряде специалисты работают высококвалифицированные. А проблема текучки кадров есть?
— За 20 лет существования отряда ушло не больше десяти человек. В основном в связи с семейными обстоятельствами и переездом. Сегодня отряд — это сформированный коллектив.
— Как ребята справляются со страхом в момент опасных ситуаций?
— Обычно страх испытывают, когда только начинают работать. Постепенно к нему привыкаешь. В отряде регулярно проводят занятия. Даже если сотрудник боится высоты, через четыре-пять занятий это проходит, потому что человек начинает верить в крепость своих рук.
Каждый месяц все спасатели сдают зачет по физподготовке. Если не сдали три раза, разбираемся почему. Незачет может стать причиной лишения статуса спасателя. А это приводит к увольнению.
— Спасатели верят в приметы?
— Нет. У нас свой алгоритм работы. В моменты, когда нужно принимать ответственные решения, спасатель должен быть сосредоточен. Например, когда водолазы работают на месте, где утонул человек, морально тяжело. Специалистам, чтобы найти тело, нужно опросить свидетелей, произвести анализ происшествия, разобраться, при каких обстоятельствах утонул.
Водолаз в мутной воде не видит дальше собственной руки и двигается по кругу, пока не наткнется на тело. А собравшиеся родственники начинают подсказывать, где может быть погибший согласно приметам: посыпали хлебушек на воду, он закружился, значит, утопленник здесь. Если станем во все это верить, никогда погибшего не найдем.
Такая работа
— Как справляетесь с эмоциональным выгоранием?
— В нашем отряде люди работают по 10-15 лет и уже пережили период выгорания. Ребята берут себя в руки. У них есть время на восстановление: сутки на дежурстве, четверо дома. Существует специальная программа по психологической подготовке: эмоциональные разгрузки или сдерживание эмоционального состояния.
— Какое происшествие для вас оказалось одним из самых тяжелых?
— Лет семь назад Уруп взбунтовался так, что дамбу стало размывать. А за ней — станица Отрадная, водозабор и районная больница. Прорвет — беда случится большая.
Людей эвакуировали, но ущерб мог быть немалым. Вода сносила огромные валуны, как бревнышки. И дамба уже двигалась. Организовали экстренную подсыпку, но помогло мало. Тогда с начальником Лабинского отряда вспомнили дедовский способ. Срубили молодые деревья, связали их между собой, сделали фашинник и листвой вниз на дамбу в реку уложили. Сработало.
За 20 лет снизилось количество природных катастроф. Но погода сейчас непредсказуема. Раньше традиционно в конце мая-начале июня Кубань бурлила. Который год этого нет. Тьфу-тьфу-тьфу (стучит по столу — примечание ред.).
— А вы говорите, в приметы не верите!
— Ну это народная примета! Все может произойти. Вчера вон снег лежал, сегодня его нет. А воде куда-то надо уходить.
Но у нас профессия такая — быть готовыми к непредсказуемости.
Оксана Фетисова
Фото из архива Игоря Бойко.