«Тараф» воевал четыре дня. Но весь его путь на СВО, по госпиталям, на гражданке — убедительный пример мужества и жажды жизни.
Убедить жену
Завершив срочную службу и оставив юношескую мечту о военной карьере, армавирец десять лет работал монтером пути 4-го разряда и стропальщиком. Женился, воспитывал двух дочерей.
В день, когда Владимир Путин объявил о начале спецоперации, ему исполнилось 29 лет. На Россию набросились всем миром, будто где-то там, на Западе, сорвало тормоза. Полетели санкции. И «Тарафа» задело. Он принял решение защитить Родину.
— Понимал, что могу стать боеспособной единицей, еще один боец «за ленточкой» лишним не будет, — говорит армавирец.
Состоялся тяжелый разговор с женой. Главным аргументом он использовал возможность хорошо заработать. Говорил, что не только поможет своей стране, но принесет в семью денег. Но супруга на уговоры не поддалась.
— Боялась, что вернется в цинковом гробу, — признается она. — Не хотела, чтобы дети остались без отца.
Но глава семьи не сдавался девять месяцев. Однажды сказал: «Представь, если враг придет сюда? Говорят, они насилуют и убивают. Весь мир накачивает их оружием, наемниками. И если ничего не делать, то будут они в наших домах». И жена согласилась.
«Тараф» работал на железной дороге. Там у него была бронь. Когда собрался ехать в зону СВО, уволился. Начальник предлагал ему дополнительные выплаты, обещал купить экипировку и даже дроны, если новобранец заключит контракт с Минобороны как сотрудник РЖД.
— Но я хотел попасть в ЧВК «Вагнер». Слышал, как ребята воюют в Сирии и странах Африки, понимал, что у их инструкторов наберусь больше опыта, — объясняет свой выбор боец.
Боевая единица
Контракт с «музыкантами» он подписал в октябре 2022 года. Хотел взять позывной «Тарас» — в честь персонажа повести Гоголя «Тарас Бульба». Но вагнеры сказали, что имена не могут быть позывными. Тогда выбрал «Тараф» — по игровому нику. После обучения в составе штурмового подразделения зашел «за ленточку» в Бахмутском направлении.
— Смерти не боялся — это же война. Там погибают или становятся инвалидами. У штурмовиков этот риск особенно велик. И только счастливчики возвращаются целыми и невредимыми, — делится боец.
Он настраивал себя на бой — на войне не нужно паники. Его страх мог обернуться против братьев по оружию.
Во время боя, если боишься высунуться из укрытия и трясешься, ты уже не боевая единица. А это дает преимущество врагу.
Отдавая честь
Когда «Тараф» зашел «за ленточку», ему показалось, что время там остановилось.
— В населенных пунктах, которые проходили, асфальт лежал старый. Дома разрушены больше не боями, а временем: их давно не ремонтировали. Киев будто выкачивал деньги и силы из маленьких городов и поселков, — вспоминает «Тараф».
Зато рядом с военными крутился местный мальчонка. Вы-учив график тренировок бойцов, он выбегал их встречать и провожать. И каждый раз восьмилетний мальчуган отдавал честь.
«Старики» знают
С боевыми товарищами «Тараф» поладил быстро. В коллектив попал сплоченный.
«Музыканты» помогали друг другу. Опытные наставляли: не оценивай обстановку зашоренным взглядом, смотри по сторонам, вслушивайся в звуки. Именно товарищи по оружию в бою показали армавирцу, что такое «своих не бросаем».
Не как в кино
Это произошло на четвертый день нахождения в зоне боевых действий. Отряд засек дрон-наводчик. «Тараф» заметил его, однако принял за наш, российский. И успел лишь повернуться боком, когда прогремел взрыв. Помнит пламя и жгучую боль…
— Было много искр. Особенно в глазах, — шутит «Тараф» и вдруг становится серьезным. — Прилетел танковый осколочно-фугасный снаряд. При взрыве он воспламенился, и, наверное, поэтому я выжил. Все раны тут же прижгло, что уменьшило кровотечение.
Армавирца опрокинуло на землю взрывной волной. Зрение поплыло, но «Тараф» видел, что при дыхании из грудной клетки вылезает легкое.
— Вся жизнь не пронеслась перед глазами, как в фильмах. Лежал и думал: «Ну вот и конец моей истории. Жалко, жену и дочек больше не увижу», — вспоминает боец.
Ранение было серьезным, «Тараф» это понимал. А еще знал, что сначала будут помогать легкораненым, чтобы они не стали «тяжелыми». Товарищи, оценив ситуацию и поняв, что «легкие» способны помочь себе сами, бросились к «Тарафу».
— Все, пацаны, я «двести», — выдавил он. — Помогайте «трехсотым».
— Дружище, какой «двести»?! — возмутились бойцы.
Они умело наложили кровоостанавливающие жгуты, вкололи раненому обезболивающее и адреналин, сделали тампонаду ран. Теперь «Тарафа» можно было эвакуировать.
Шесть спасителей
Но только группа двинулась, рядом вновь бахнуло. «Тараф» едва удерживал себя в сознании. Товарищи кричали: «Давай-давай! Быстрее! Тащим!» Армавирец почти не реагировал, и это заметил кто-то из «музыкантов».
— Дружище, не вырубайся! Говори что-нибудь, — обратился он.
В ответ «Тараф» вдруг стал рассказывать анекдоты.
— Я же юморной. А тогда после уколов мне почему-то все «хи-хи» да «ха-ха» было. Но как только начинал засыпать, ребята опять тормошили, — рассказывает штурмовик.
Носилки, собранные из подручного материала, ломались. Вагнеры, сменяя друг друга, продолжали тащить «Тарафа». Несли его десять километров, и через минные поля. Чудом никто из отряда не подорвался.
Все устали, но меня не бросили. Тащил даже раненный в ногу парнишка. Я их уже не видел, только голоса слышал. Но определил, что было шесть человек. Спасители мои.
Чудо от врачей
Ранения оказались тяжелыми. Это уже оценили медики в полевом госпитале. Боец стоял боком к месту попадания снаряда, поэтому сильно пострадала правая часть тела. Рука напоминала месиво: раздробленные кости, разорванные мышцы, сухожилия.
— Врачи говорили, «фарш». Собирали руку по кускам. И когда начал ею двигать, медики удивились, — рассказывает боец. — Еще было сквозное ранение в ногу. Из шеи и глаз доставали осколки, а один из них до сих пор находится в легком.
Когда «Тарафу» накладывали швы на роговицу глаз, он был в сознании. Даже разговаривал и снова о чем-то шутил. Говорит, врачи в полевых госпиталях работают в постоянном стрессе и усталости — а ну-ка, такое количество тяжелых пациентов принять! И шутки бойца из Армавира разряжали обстановку.
После операций «музыканта» перевели в госпиталь в Луганске. Потом — в Ростов-на-Дону.
Тревога
Жена «Тарафа» узнала, что он ранен, когда к ней приехали вагнеры и передали письмо от мужа и номер телефона ростовского госпиталя.
— Всю ночь звонила туда, но трубку никто не брал. Ответили утром и принесли телефон мужу. Он так хрипел, что не узнала его голос. Стала спрашивать об известных только нам фактах. И убедилась — мой, — рассказывает армавирка.
Ей объяснили: ехать в Ростов-на-Дону нет смысла, «Тарафа» переводят в клинику Санкт-Петербурга. Но и в Питере врачи не разрешили посещения.
— Не знала, что делать. На эмоциях даже поехала в хутор Молькин. Хорошо, что в ЧВК служили люди с головой. Успокоили. Убедили остаться дома, напомнив, что мне дочек воспитывать нужно, а не воевать, — вспоминает супруга «Тарафа».
Через знакомого передала мужу телефон, прямо в больницу через доставку заказывала ему продукты. Она знала, что муж не голодает. В госпитале готовили хорошо, а раздатчица еды тетя Гуля накладывала бойцам порции, не жалея. Постепенно «Тараф» окреп. Даже помогал соседям по палате, не способным о себе позаботиться.
Из Питера «Тарафа» перевели в Мурманскую область, в Североморск. А оттуда — домой.
В темноте
После ранения «Тараф» потерял зрение. Был момент, когда оно даже восстановилось до четырех процентов.
— Видел силуэты и кое-как ориентировался в пространстве. Даже с четырьмя процентами мне было комфортно, — усмехается «Тараф».
Но вскоре зрение упало до одного процента.
Это не беда. Проблема в том, что окружающая среда не адаптирована под незрячих. Светофоры в Армавире без звука — не понимаю, когда могу переходить дорогу. Владельцы частных домов делают около дворов всякие выступы, поднимают тротуары. Даже с тросточкой тяжело ходить.
Жить жизнь
Когда заговорили о патриотизме, то «Тараф» сказал, что он патриот своей семьи. Защищать Родину отправился, переживая о будущем жены и дочерей.
Свидетелями нашего разговора с «Тарафом», проходившем в армавирском отделении Фонда «Защитники Отечества», стали несколько бойцов. Один из них вдруг сказал.
— Я зрение потерял частично. После ранения качество жизни заметно снизилось. А «Тараф» в своей ситуации не растерял оптимизм. Это удивило. Есть над чем задуматься, — произнес парень.
«Тараф» поступил по-мужски, отправившись в зону СВО. Но еще большую стойкость проявил, вернувшись после ранений домой. Он сохраняет бодрость духа, любит жизнь и людей.
И часто шутит, в том числе над собой. Теперь его силой стала семья — не испугавшаяся трудностей жена и дети, воспитанием которых он теперь занимается.
Фото Александра Ковязина / АС