Неизвестность, тягостное ожидание и страх — малая часть испытаний, с которыми сталкиваются жены бойцов. Ольга Воловикова проводила супруга на СВО в 2023-м, а через несколько месяцев он погиб.
Оля узнала об этом не сразу. В интервью «АС» вдова ефрейтора Артура Воловикова рассказала, как семь месяцев искала без вести пропавшего супруга, почему не захотела узнать подробности его гибели и когда дети напоминают ей о муже.
«Не буди лихо…»
— В 2019 году вы с Артуром поженились. А знакомы были давно?
— С детства. Мы росли практически бок о бок, гуляли в одной компании. Когда Артура призвали на срочную службу в морскую пехоту, начали переписываться. После его возвращения стали встречаться. Поженились в 2019-м. А вскоре у нас родилась Ангелина, а в 2023 году — сын Тимур. Артур его даже на руках не подержал, потому что был «за лентой».
— Во время частичной мобилизации Артур, не получив повестку, сам отправился в военкомат. Как объяснил этот поступок?
— Он хотел быть военным. Во время срочной службы думал подписать контракт, но почему-то не сделал этого. Когда объявили частичную мобилизацию, ждал повестку — у него была категория «А». Однако ничего не пришло. Артур нервничал, а я все время повторяла: «Не буди лихо, пока оно тихо».
Но супруг, чтобы восстановить утерянный военный билет, поехал в военкомат, и там спросил, почему его не призвали. Сотрудники военкомата удивились: «Как это мы тебя пропустили?» В тот день Артур заключил годовой контракт с Министерством обороны.
— Что было потом?
— Его отправили в учебный центр в Волгограде, через месяц — в Крым. Артур находился в Евпатории, потом перевели в Симферополь, откуда он и уехал «за ленту».
Последний раз мы увиделись 28-29 ноября 2023 года. На полуострове была непогода. Рейсы задерживали. Артур, несмотря на затопленный вокзал, почти сутки провел там, чтобы приехать хотя бы на денек. А 14 декабря у нас родился Тимур. Супруг тогда часто писал, спрашивая, не появился ли малыш на свет и как я себя чувствую.
На e-mail госпиталей
— На каком направлении Артур воевал?
— Его отправили на Херсонское направление — в Крынки. Уже потом, разыскивая мужа, узнала: он был штурмовиком. Мне об этом не рассказывал — не хотел волновать. Информацию из него чуть ли не клещами надо было вытаскивать. Иногда не выходил на связь, объясняя: «Просто вышки подбили». Я верила, наверное, чтобы успокоить себя.
Однажды Артур пропал на четыре дня, потом объявился и снова рассказал о подбитых вышках. А на самом деле их группа выполняла боевое задание. Я тогда сильно переживала, а Артур говорил: «Вот если неделю не появлюсь, начинай бить тревогу».
— Помните, о чем говорили последний раз?
— Утром 28 января 2024-го муж написал и предупредил, что исчезнет на неделю. Мол, будут тянуть провода, и они временно лишатся связи с тылом. Я даже не думала, что его отправят на боевое задание, ведь некоторое время Артур был на третьей линии. Считала, что он при штабе, и ждала шесть дней.
Ввел в заблуждение пост, выставленный ВКонтакте сослуживцем Артура. Там на фотографии муж сидел и смеялся, и я успокоилась. Но оказалось, что снимок сделан
давно.
На следующий день этот сослуживец написал мне. Спросил, вышел ли Артур на связь, и сообщил: они были на задании. Артура назначили командиром одной из групп, а когда сказали отступать, он, наоборот, побежал вперед. Такой поступок вполне в его духе. Артур всегда шел напролом, чтобы преодолеть препятствие. Однако был прилет, и раненого мужа эвакуировали. Я еще подумала: «Главное, что жив».
И потянулись семь долгих месяцев поиска, потому что Артура просто… потеряли.
— С чего начали розыски?
— Попробовала найти медиков, которые эвакуировали мужа. В этом помогал наш друг, с которым Артур уезжал на СВО. Подключились волонтеры, доставляющие на фронт гуманитарку.
Найденный командир подтвердил, что Артура ранило и его эвакуировали. Только никто не знал, куда отправили.
Я звонила по номеру телефона штаба армии, к которой относилась дивизия Артура. Мне сообщили, что супруг без вести пропал и вскоре придут соответствующие документы. Но я продолжала поиски.
Предположила, что мог потерять память, и собралась ездить по всем госпиталям. Начала с Ростова-на-Дону. Но меня не пустили на КПП, а выслушав, дали другой адрес. Приехала — там морг. Это меня шокировало. Думала: «Зачем сюда оправили? Артур живой!»
Письма с фотографиями Артура разослала в более чем 70 больниц и госпиталей, чьи электронные почты нашла. Спрашивала, не поступал ли он к ним. Ответы получила из десяти учреждений — у них похожих пациентов не было.
Не веря координатам
— Поездка в воинскую часть Артура в Крыму помогла?
— Сначала поехала туда, чтобы взять справку о том, что Артур — участник СВО. Ее надо было предоставить в детский сад. Справку мужу выдали, но он увез документ с собой.
Начальник воинской части, выслушав, позвал другого военного. Тот очень долго молчал, глядя на меня, прежде чем сказал: «Ваш супруг погиб. Соболезную». Не поверила ему. Возмущаясь, просила поднять документы — там написано, что Артура эвакуировали живым. Спрашивала: «Почему он без вести пропавший, если вы знаете, что погиб?»
— Вам объяснили причину этой путаницы?
— Когда приехала в Крым во второй раз, чтобы в документах исправили ошибки в дате рождения и звании Артура, один из военных на карте показал мне координаты. И просто сказал, что мой муж лежит там, но забрать его не могут — противник не подпускает.
— А тогда поверили?
— Все равно не верила, что Артур погиб. И растерялась, когда 23 августа со мной связался направленец — военнослужащий, прикрепленный к моргу. Он сообщил, что Артур в очереди на выдачу. В недоумении спросила: «На какую выдачу?», а в ответ: «На выдачу из морга». И даже в тот момент сомневалась, что он говорит про моего Артура. Дочь сдавала ДНК, но это не понадобилось, потому что при нем сохранились документы и часы, которые носил не снимая.
Артур погиб 1 февраля. Судя по всему, именно в тот день перестали обновляться его координаты. В феврале 2026-го исполнится два года со дня его смерти, а 26 августа была годовщина похорон.
Папа-герой
— Вы не захотели узнать, как погиб Артур. Почему?
— Хочу помнить его живым и улыбчивым, а не думать о том, как он умирал. Это знание не вернет Артура. Главное, что для меня и наших детей он настоящий защитник Родины.
— Но ведь Ангелине и Тимуру не сказали, что их папа погиб?
— Нет. А во время похорон дети были у родственников. И до сих пор я не водила их на могилу Артура.
Когда он воевал, Ангелина постоянно просила: «Позвони папе» или спрашивала, почему он не звонит. Теперь и сама все поняла. Перестала спрашивать. Когда видела, что плачу, подходила и успокаивала.
Первое время я даже боялась водить дочь в детский сад, чтобы ей не сказали лишнего. Но от правды не убежишь. Однажды Ангелина вернулась с детской площадки в слезах: «Почему тот мальчик сказал, что мой папа умер?» Я попросила дочь никого не слушать.
Ангелина успокоилась, но вывод все-таки сделала. Теперь иногда говорит, что папа на звездочке. Вспоминает, какие игрушки он ей подарил, или во время прогулки произнесет: «А мы тут с папой были». Бывает, просит не говорить про него, добавляя: «Не хочу, чтобы ты плакала». А я не хочу, чтобы у детей их отец ассоциировался с моими слезами, и всегда повторяю: ваш папа храбрый и сильный, он герой.
— А дети больше похожи на вас или Артура?
— Иногда мне кажется, что он будто раздвоился, чтобы отразиться в сыне и дочери. У Ангелины в речи проскакивают любимые словечки Артура. А еще она, когда вспоминает что-то, как и отец щелкает пальцами. Тимур весь в него — упрямый, не сдается, если на пути преграды. Бывает, лезет куда-то, упадет, встанет и начинает сначала.
Друг Артура, который еще находится на СВО, стал крестным отцом Тимура. Из командировок приезжает к ребятне. Когда сын подрастет, отдам его в спортивную секцию. В какую? Пока не знаю. Артур шутил: «Тимка вырастет и станет футболистом». Просто мальчишкам нужно мужское воспитание, которого я дать не смогу. А тренер в некоторой степени заменит отца, сформирует тот самый мужской стержень.
У меня сейчас одна задача: поставить детей на ноги и воспитать их достойными гражданами страны, которую защищал их отец.
Фото из архива семьи Воловиковых