На всю Российскую империю Армавир славился как самое городское село в государстве. Он стремительно развивался и расцветал. Красивые старинные здания неплохо сохранились, и от этого центральные улицы города отдаленно напоминают дореволюционные.
Но если хочется почувствовать атмосферу царской эпохи на максималках, то в окрестностях Армавира есть места, где еще можно проникнуться величием замыслов былой империи.
Где остановилось время
В путешествие пригласили кандидата исторических наук, доцента Армавирского госпедуниверситета Сергея Ктиторова. С ним рано утром команда «АС» отправилась в Успенский район. Да, именно в соседний район, потому что и на рубеже XIX и ХХ веков Армавир был центром своеобразной агломерации, определяя направление экономической и культурной жизни на востоке Кубани.
Первый поистине императорский объект на пути — Веселовский мост. Императорский он хотя бы потому, что появился благодаря российскому монарху Николаю II. Именно он в 1908 году утвердил устав Армавир-Туапсинской железной дороги, частью которой является Веселовский мост.
Он возвышается в степи близ хутора Веселого, вызывая удивление и восторг. К мосту лучше ехать в сухую и ясную погоду, но по стечению обстоятельств мы оказались там в дождливую и ветреную.
Подъезжаем к нему по автомобильной дороге Армавир–станица Николаевская. Оставив машину на обочине, решаем пройти часть маршрута пешком. Ноги вязнут в глинистой почве. В воздухе чувствуется напряжение, срываются крупные дождевые капли. И кажется, что Веселовский мост существует в двух измерениях. С одной стороны, он давно заброшен, исписан граффити. Возле него ветер поднимает оставленный путешественниками мусор. Для полноты впечатлений не хватает волчьего воя. Постапокалиптический вайб дополняет разверзшийся под мостом овраг, вьющийся по степи змеей. Сергей Ктиторов подсказывает, что его и строили, чтобы преодолеть овраг, или, как говорят на Кубани, «балку». После ливней она наполняется водой.
С другой, мощная конструкция виадука, на несколько метров заглубленная в землю, без реставрации выстояла более века и простоит еще долго. Голос раскатистым эхом отражается от его стен, и кажется, время здесь остановилось.
Пропуская ветер
Пейзаж здесь — в лучших пасторальных традициях. На лугу пасутся коровы. Поют птицы. Не слышны звуки большого города. За мостом возвышается гора Баба. Ее высота — более 600 метров над уровнем моря. Название свое она получила, потому что на ее вершине, по легенде, стояла то ли скифская, то ли половецкая каменная баба.
У Веселовского моста три арки. Он однопутный. Выполнен из железобетона. Подходим к опоре. Если убрать в сторону траву, то становится видно, что под ней мост оказывается облицованным плиткой. Она должна была, по замыслу создателей, покрывать его полностью. Но что-то пошло не так. И мост остался «голым». Аспирант кафедры всеобщей и отечественной истории АГПУ Григорий Бычков, изучающий историю его строительства, утверждает, что Веселовский мост не должен быть облицован каменной плиткой во всю высоту.
— Плитку использовали для защиты опор мостовой конструкции от воды. Подрядчик Николай Кошуго из Армавира не планировал облицовывать весь мост. Это нецелесообразно, — считает Григорий Бычков.
Поднимаю голову вверх. Под сводами моста виднеется ряд двутавровых балок. Металлическая конструкция выполнена в форме одновременно прямой и перевернутой буквы греческого алфавита тау. При строительстве его пролетов на эти балки опиралась деревянная опалубка. Еще выше заметны арочные окошки. Они, пропуская ветер, снижают парусность, как бы разгружая мост от давления воздушного потока.
Веселовский мост находится на высоте 100 саженей, или 213,36 метра над уровнем моря. Армавир расположен на высоте примерно 200 метров над уровнем моря. Общая высота виадука у центральной арки составляет 22 м.
Дорога на Аляску
Поднимаемся наверх. С правой стороны есть дорога, ведущая на мост. Возвращаемся к оврагу и аккуратно идем по пригорку, чувствуя, что чем выше забираемся, тем более колючими и сильными становятся порывы ветра. Сергей Ктиторов рассказывает о планах создания Армавир-Туапсинской железной дороги.
— В Российской империи понимали, чтобы проект работал и приносил прибыль, он не может ограничиваться участком от Армавира до Туапсе. В экономических обоснованиях есть информация, что акционеры планировали, пройдя Ставропольскую губернию, выйти на Астрахань, пересечь мостом Волгу, далее — на восток до Урала. Затем пересечь горный хребет и пройти севернее параллельно Транссибу, забираясь на Чукотку, а там — через Берингов пролив выйти на Аляску, — пояснил историк.
Путь к кромке моста оказался рискованным. Но Сергей Ктиторов поднялся на него. Полотно моста кажется крепким, но в висящем над балкой пешеходном переходе зияет целый ряд отверстий.
Армавир-Туапсинскую железную дорогу начали строить в 1909 году. Когда специалисты прорубали тоннели в горах в направлении Туапсе, столкнулись с колоссальными расходами. Мешали грунтовые воды и оседание породы. Из-за непредвиденных трат возник скандал с французским предпринимателем Луи Жюстеном Першо. Он был основным исполнителем работ в горах. С ним расторгли контракт через суд.
Чтобы быстро получить новые доходы и вложить их в строительство, было решено строить дорогу в направлении Ставропольской губернии. Линия прошла от Армавира до села Петровского с ветвями на Дивное и Благодарное. Это связало бы территории с Майкопским рынком нефти и леса и позволило вывозить зерновые грузы со Ставрополья, отправляя через Армавир в Туапсинский порт на экспорт.
Так появилась Благодарненская ветвь, где находится мост.
Праздник народа
Какой видели железную дорогу армавирцы в начале XX века? Официальное открытие линии Благодарненской ветки до станции Державной, что была у станицы Николаевской, состоялось 18 июня 1917 года. Об этом оповещала газета «Отклики Кавказа» в № 134 от 20 июня 1917 года. В заметке М. Михайлова читаем: «На станции Армавир в 9 часов по петроградскому времени поезд (первый пассажирский поезд!) с полным составом… Паровоз убран красными флагами.
Без звонков, точно на ст. Женева или Лозанна, под свист отправляющегося поезда мы катим через реку Уруп, шумливую Кубань по красавцу железному мосту, который можно бы назвать «последним криком строительной моды»… Местность нескучная, разнообразная, облагороженная зеленью и водой. Рай Кубанский! Приволье, богатство и слава казачества».
Далее читаем: «Катя по новой ветке со скоростью 40 верст в час, мы достигаем Убеженской. На вокзале тысячи народа… Большой народный праздник».
На условной границе
На поиски брата-близнеца Веселовского моста, что в станице Николаевской, едем по той же дороге.
Николаевский мост сделан из железобетона. Очень похож на Веселовский, только выше. Григорий Бычков, работая с архивными документами, выяснил, что Николаевский виадук расположен на 133 саженях, то есть 283,77 метра над уровнем моря.
Однако найти его непросто. В станице Николаевской людей на улице мы не встретили, заехали в тупик, где дорога обрывается и начинается будто бесконечное поле. Вокруг ни души.
Ожидаем, что ориентиром будет водонапорная башня. И вскоре она действительно показывается слева на горизонте. А значит, мост находится в противоположном направлении. Сворачиваем направо. И взору открывается удивительный вид. Виадук словно играет с нами в прятки. Отсюда кажется, что он построен в низине, а мы смотрим на него сверху. Но когда приближаемся к мосту, понимаем, что это не так.
— Здесь проходит граница между равниной и предгорьем? — спрашиваю у Сергея Николаевича.
— За мостом на другой стороне начинается Ставропольская возвышенность. Но граница эта условна, — отвечает он.
Железнодорожное полотно плавно поднимается на 33 сажени от Веселовского до Николаевского моста, чтобы обеспечить «гладкое» движение поездов на Ставропольскую возвышенность.
Другие планы
У Николаевского три пролета. Он также, как и Веселовский, был однопутным. Подняться на него не получится из-за оседания и размыва грунтовых насыпей.
Виадук напоминает огромного слона, остановившегося у балки напиться воды. Спрашиваю у Григория Бычкова, почему же железная дорога оказалась заброшена.
— В конце 1921 года вышел декрет об экономии трудовых ресурсов, — отвечает аспирант. — Работники железной дороги являлись госслужащими. Они получали карточки и пайки. И их начали сокращать. Рабочих выбрасывали на улицу. Вот такая оптимизация. Без них некому оказалось обслуживать линию. Поэтому на участке Армавир-Ставрополь в мае 1922 года станции законсервировали.
Позже появились проекты восстановления путей, сообщает исследователь истории Армавир-Туапсинской железной дороги. Однако центральная власть считала — восстанавливать не нужно. Руководствовались простой логикой: поскольку зерна нет и выво-зить нечего, то и дорога не нужна. К тому же имелась ветвь Ставрополь-Кавказская, которую в 1924 году соединили с сохранившимся участком Благодарненской линии.
Смелые планы акционеров Армавир-Туапсинской железной дороги о выходе на север остались незавершенными.
Башня с ротондой
По грунтовой полевой дороге идем к водонапорной башне, сохранившейся от станции Державной, действовавшей в станице Николаевской. Модерновое строение с элементами романского и готического стилей привлекает внимание издалека.
Подходим ближе. Вокруг заросли шиповника. Рядом под землей — накрытый склад, который, возможно, использовали для нужд железнодорожного транспорта. Над входом — два солярных символа, а арку венчает замковый камень. Вход в башню открыт…
На первом этаже — три крупных оконных проема. В них замечаем остатки деревянной рамы, истлевшей от времени. Остроконечные окошки есть и выше. В проемах виден кирпич, которым их, видимо, закладывали. В одном из проемов, вероятно, в период гражданской войны, находилась пулеметная точка. Под окном остались следы от выстрелов. Стена повреждена. А в выбоинах свили гнезда птицы.
Маленькие готические оконца украшают третий этаж. Крышу венчает аккуратная ротонда, удивительно напоминающая маленькую буддийскую кумирню. Обхожу водонапорку вокруг. Ее покрытие разрушается, а в некоторых местах растет ржавого цвета мох.
— Смотрите, как эффектно выступающий верхний ярус башни, где находился резервуар с водой, опирается на консоли в форме машикулей, — обращает внимание Сергей Ктиторов.
Между кронштейнами глаз невольно ищет бойницы. Возникает ощущение, что и не башню мы видим перед собой, а крепость. Внутри располагалась железобетонная лестница, ведущая на верхние этажи. От нее остались лишь обрубки поддерживающих бетонных балок. Пол с нишей усыпан осколками стекла. На стенах неизвестные оставили надписи.
Потолок бетонный, он же пол верхнего этажа. Отверстия в нем законсервированы. Но, подойдя вплотную к оконному проему справа от входа, вижу внутреннюю часть третьего этажа там, где раньше был лестничный пролет. Словно под куполом огромная птица расправила крылья и затем скрылась из виду. Наверное, пернатые гнездятся и там.
По данным Григория Бычкова, в начале XX века на берегу Кубани стояла водокачка. Вода под напором поднималась в располагавшийся в верхней части башни бак. Ее использовали для нужд железной дороги. Но после того как станция Державная перестала работать, башню, вероятно, использовали станичники. Сейчас она напоминает о времени бурного развития железных дорог в Российской империи.
Погост
Возвращаемся в город. На окраине, в районе Кирпичного, есть настоящее сокровище — чудом сохранившаяся на месте старинного православного кладбища часовня. Сейчас там пустырь. От крестов и могильных плит не осталось и следов, но, по мнению Сергея Ктиторова, в этой части Армавира похоронены не менее 40 000 человек.
— Рядом с часовней, на территории бывшего православного и располагавшихся по соседству лютеранского и католического кладбищ, до сих пор покоятся останки многих выдающихся россиян разной этнической принадлежности. Среди них — общественный деятель Виктор Лунин, родоначальница знаменитой цирковой династии Луиза Труцци, артист Императорских театров Мариус Петипа, последний обер-прокурор Святейшего Синода Российской империи Николай Раев и другие.
Оставляем машину у дороги и направляемся к объекту. За разбитой кирпичной стеной видны очертания часовни. Рядом с ней растут две высокие сосны. Вокруг разбросаны остатки стройматериалов, засаленная куртка и старые ботинки. У входа — остатки деталей арочного портала из мраморной крошки. Он оформлял вход в часовню. И в этом хаосе, сквозь мусор и сорную траву, прорастают алые крупные маки.
Тайна часовни
Слева от входа сохранилась часть стены конторы асфальтобетонного завода. Его начали строить в 1950-е. Тогда все, что было на кладбище, уничтожили. Осталась только часовня. Через нее, как через тамбур, проходили, чтобы попасть в контору. Видимо, хозяйственное использование помогло ей уцелеть. На стенах часовни сохранилась граненая керамическая плитка с бриллиантовым рустом. Армавирской архитектуре такая отделка не свойственна. Но украшенных ею зданий много в Санкт-Петербурге.
— Изначально здание кладбищенской часовни представляло собой высокую и изящную шатровую постройку с пятью луковичными куполами, — рассказывает Сергей Ктиторов. — Смотрите, на фасаде прекрасно сохранились изображения крестов.
На карте Армавира 1913 года, созданной в Минске картографом Рубеном Атояном, часовня изображена в первозданном виде. На ней виднеются четыре купола-луковки с крестами. Над ними поднимается высокий шатер, увенчанный более крупным центральным куполом.
Как первоначально выглядела часовня, Сергей Ктиторов увидел на снимке 1932 года, хранящемся в фондах Армавирского краеведческого музея. На старой фотографии запечатлены рабочие завода «Армалит» на кладбище, и позади слева от них — часовня.
— О ней известно только то, что возвели ее над фамильным склепом кого-то из состоятельных армавирцев, — комментирует историк.
Заглядываю внутрь строения. Под полом, который вскрыли два года назад, оказался глубокий и просторный склеп, облицованный черно-белой керамической плиткой. В стенах крипты видны три глубокие полукруглые ниши.
— Усыпальницу разорили, вероятно, еще в 1950-х годах при строительстве асфальтобетонного завода. Помещение склепа было завалено грунтом, строительным мусором и цилиндрическими кусками асфальта, возможно, являвшимися образцами продукции предприятия, — объясняет Сергей Ктиторов.
Когда в часовне был пол, люк в нем закрывала железная крышка, при поднятии которой автоматически вниз опускалась лестница. В склепе обнаружили три черепа и многочисленные костные останки.
Выйдя из часовни, пробираемся через бурьян и кусты шиповника к одному из ее оконных проемов. Это венецианское окно, состоящее из двух секций. Над ним — круглое отверстие, а выше — крест. Под окном — декоративный элемент «зеркало». Он повторяет по форме бриллиантовый руст, которым облицовано строение.
Сергей Ктиторов советует обойти часовню и сфотографировать руст с территории бывшей конторы завода. Там, находясь под крышей, плитка лучше сохранилась. Вверху, где была кровля, колосится трава и виднеются щупальца заржавевшей арматуры.
А у входа, в том месте, где вскрыли склеп, лежит букет увядших нарциссов. И это удивительно — цветы в полуразрушенной часовне на Шоссейной. Словно принесший их знает, кто покоится здесь, и приходил почтить память человека, жившего в царской России, эхом которой остались уникальные памятники архитектуры. Благодаря им Армавир вписан в летопись истории великой Империи.
