Афганистан и Украина — звенья одной цепи, убежден Сергей Сухоруков. Кавалер ордена Красной Звезды, служивший в погранвойсках, зачищавший моджахедов в афганских кишлаках, он понимает, что в России выросла террористическая опасность, усложнилась работа спецслужб.
В интервью «АС» он рассказал, где для безопасности страны делали буферную зону, для чего боевики изучали тактику советских десантно-штурмовых бригад и чему радуется, читая новости.
Медведи-нарушители
— Когда вас призывали в армию, вы пытались попасть в пограничные войска?
— В детстве точно не мечтал служить на границе. В военкомате, когда пришло время призыва, предложили погранвойска. А тогда пограничники и десантники считались элитой. Поэтому был доволен назначением.
— И как учили элиту в погранслужбе КГБ СССР?
— Первая неделя была особенно трудной. Резкий переход из уютного домашнего окружения в армейскую среду оказался испытанием. Подготовка оказалась интенсивной. Нас постоянно учили на полигонах, проводили марш-броски, поднимали по тревоге среди ночи. Мне сложно давались ночные подъемы и наматывание портянок. Сначала по команде «Тревога!», как и большинство новобранцев, я не успевал собраться в отведенное время. Но спустя одну неделю адаптировался. И даже оценил портянки. Ногам в них было удобно и тепло.
Однажды нас среди ночи подняли по тревоге. Несколько человек из-за больших мозолей были освобождены от построения. Когда мы встали в шеренгу, они в тапочках подошли к начальнику заставы и сообщили, что освобождены по медицинским показаниям. «Какие мозоли? Война началась!» — отреагировал тот. И пояснил, пограничник — это щит государства. Мы должны быть готовы в любое время суток отстаивать рубежи Родины. И мозоли этому не должны мешать.
Тренировались мы на полигоне, расположенном в 20 километрах от места дислокации. Добирались туда шагом или бежали. На машине привозили только обратно. Но если показывали плохие результаты по стрельбе, то возвращались в казармы пешком.
Но такая подготовка быстро делала из мальчиков мужчин. Когда уже служили на заставе, нагрузки давались легче.
— Где вы служили?
— Сначала год — на заставе Ахалцихского пограничного отряда на границе Грузии с Турцией. А потом — в Средней Азии, на границе с Афганистаном.
В Ахалцихском пограничном отряде запомнилось одно дежурство. Ночью шел очень сильный дождь. Трижды мы поднимались по тревоге, патрулировали территорию, искали нарушителя. Когда в час ночи система сработала в четвертый раз, то решили не возвращаться на заставу. Так и спали под открытым небом в лужах. Командование решило, что таким образом система безопасности реагирует на капли дождя.
Во время службы на границе с Турцией попыток незаконного проникновения на территорию СССР не случалось. Единственными нарушителями были медведи — они регулярно ходили через границу туда-сюда. И каждый раз сносили два пролета забора. Колючая проволока их не останавливала — им не было больно. А вот на границе с Афганистаном оказалось жарко!
За границей
— Было много нарушителей?
— Пограничные войска находились в подчинении Комитета госбезопасности СССР. Наши спецслужбы в строгом секрете держали информацию о том, что происходило в Афганистане. Когда мы поступили на службу в погранотряд, с нас взяли подписку о неразглашении государственной тайны. Официально подразделения КГБ не действовали на территории Афганистана.
Но перед пограничными войсками поставили задачу создать буферную зону внутри страны, чтобы отодвинуть границу вглубь Афганистана. Это позволило перекрыть пути моджахедам и дало возможность пограничникам быстрее реагировать на угрозы.
Родные и близкие писали нам письма не в Афганистан, а в воинскую часть города Керки на востоке Туркмении. Некоторые получали с большим опозданием, потому что наше подразделение отсутствовало на погранзаставе по два месяца. На операции ходили без документов, в общевойсковой форме.
— Со стороны Афганистана часто незаконно пересекали границу СССР?
— На деле мы не охраняли границу, а участвовали в боевых действиях за ее пределами. Сегодня эта информация становится доступной. В пределах 200-километровой зоны от границы сражались именно пограничники. Для этого создали мотоманевренные и десантно-штурмовые группы. Я входил в состав десантно-штурмовой керкинской группы, которая считалась наиболее боеспособным подразделением в Среднеазиатском военном округе.
Зачем это было нужно? Когда началась война, моджахеды стали проникать на территорию Узбекистана и Киргизии. Когда пограничники вошли в Афганистан, случаев прорыва границы стало значительно меньше.
Но все же моджахеды проникали на территорию СССР. Однажды они угнали несколько тысяч овец и двоих пастухов. Именно пастухи сообщили о краже.
— И каким образом действовала ваша десантно-штурмовая группа?
— Военная разведка собирала данные, а затем передавала нам информацию о том, что в определенном кишлаке собрались командиры моджахедов и готовятся к операции. Получив сведения, мы отправлялись на задание.
По сигналу тревоги нас загружали в вертолет, и мы вылетали. Окружали кишлак, проверяли его, задерживали боевиков и передавали их афганским спецслужбам.
— Первый раз тоже группу доставляли на вертолете?
— Да. До сих пор помню тот бой. Самое сильное впечатление — когда вертолет, на котором летели, начал стрелять НУРСами. Перед высадкой летчики увидели моджахедов и открыли огонь на поражение. А я думал, что это нас подбили. Такого скрежета металла не слышал никогда в жизни! Потом только понял, что стреляла наша вертушка.
Первая высадка выглядела так: вертолет завис, и мы стали выпрыгивать. К моему удивлению, приземлившись, я оказался по грудь в снегу. А на мне были ранец и пулемет. В голове промелькнуло: «И что теперь? Как воевать?» Мы поползли, разгребая снег…
Вскоре освободились из снежного плена. На небольшом возвышении заняли позицию. Осмотревшись и поняв, что нас никто не атакует, начали окапываться, чтобы заблокировать кишлак.
Обычно одна операция длилась от недели до трех, боевые столкновения — два-три дня. После завершения активной фазы сопротивления мы прочесывали кишлак, осматривали каждый подвал, разоружали боевиков и конфисковывали оружие.
— За что вас наградили орденом Красной Звезды?
— Это была моя последняя операция в Афганистане. Мы окружили боевиков в одном из кишлаков. Десантно-штурмовая группа заняла позиции, окопалась и приготовилась к бою. Ночью моджахеды предприняли массированную атаку на наши позиции. Мы вступили в схватку. Противник понес большие потери, а мы захватили много оружия, которым кишлак был буквально напичкан.
Противник оказался сильным, не давал расслабиться. Моджахеды прекрасно знали нашу тактику и умело использовали ситуацию, ведь воевали они гораздо дольше нас. Но мы все-таки нейтрализовали противника.
Берут в кольцо
— 20 декабря отмечают День федеральной службы безопасности, одним из подразделений которой являются погранвойска. Пограничники отмечают этот день?
— Конечно. Погранвойска ФСБ России — это щит России и важная часть ее безопасности. Несколько веков наша страна вынуждена вести не завоевательные, а оборонительные войны. И всегда пограничники первыми противостоят неприятелю.
Во время Великой Отечественной именно они первыми приняли удар врага. Заставы вели неравные бои, но ни одна из них не сдалась и не отошла без приказа. Большинство пограничников погибло 22 июня. И во время вторжения войск ВСУ на территорию России, первыми отпор дали пограничники.
Мое мнение, что при создании погранотрядов нужно внедрять современные технологии, технику, но основную ставку следует делать на людей. Тогда наши границы будут надежно закрыты!
— С момента вашей службы в Афганистане изменилась ситуация с безопасностью России?
— Многие страны пытаются нас уничтожить, раздербанить на части, отобрать природные богатства. Афганистан, Украина — это звенья одной цепи. Россию пытаются задушить, взять в кольцо. Если посмотреть карту расположения военных баз других стран, то видно, что большое их количество находится на территориях государств, граничащих с Россией. Как мы можем спокойно реагировать на такую агрессию?
Снова усиливается террористическая опасность. Возьмем недавние события в «Крокусе», когда вооруженные люди напали на мирных граждан: женщин, детей, стариков, инвалидов.
Я искренне радуюсь, читая в новостях, что наши спецслужбы предотвратили тот или иной теракт. Сегодня работа служб ФСБ усложнилась. И мы должны быть благодарны им за неустанный, тяжелый, с большими рисками труд во благо нашей безопасности.