Ночь прошла в тревоге и нездоровом азарте. «Барсы» окопались накануне, а теперь ждали: там, за чертой рассветного горизонта, враг прорвал окружение. Время шло — и тишину вдруг разрезал протяжный свист. В паре метров от «Армавира» разорвалась «стодвадцатка», потом еще одна и еще… Штурмовик отползал, не понимая, куда, главное — подальше от мишени, в которую превратился его окоп.
В ушах шумело. Из-за пелены перед глазами «Армавир» не видел, чьи руки подхватили его, потащив прочь. Интуитивно понимал — это «Черкес», окопавшийся неподалеку. А следующие три снаряда прилетели прямо в его укрытие…
Без кнопки «Восстановиться»
Штурмовика с позывным «Армавир» зовут Андрей Ишин. О жизни до СВО рассказывает кратко: родился на Ставрополье в рабочей семье (мама была дояркой, отец — механизатором), служил в 22-й бригаде спецназа ГРУ, участвовал в Первой чеченской кампании, в 1996-м переехал в Армавир.
Спустя 26 лет воинский долг позвал вновь — незадолго до начала СВО, будто предчувствуя что-то, Андрей заключил контракт о пребывании в резерве армии. А 20 марта 2022-го в 8.30 пришел в военкомат, подписав соглашение с «БАРС-1», и уже в 10 часов уехал сначала на перевалочную базу в Краснодар, потом в Ростовскую область. А оттуда — на Запорожье.
Сначала их было 300-400 бойцов, в живых осталось 19. Правда, «за ленту» приехали не все. Часть добровольцев отказалась от участия в СВО накануне отправки на фронт, другие запятисотились после первого боя.
— Поняли, что там не компьютерная игра, и кнопки «Восстановиться» не будет. Только ни я, ни вы, ни кто-либо еще осуждать их не может. Война — это страшно. Не каждый себя переборет, понимаете? — говорит Андрей, впрочем, не ожидая ответа.
Красный «глаз»
Первый стрелковый бой у «Армавира» случился 28 марта 2022-го.
— Каким он был?
— Укропы стреляли в нас, мы — в них.
Помнит Ишин и первую «встречу» с дроном. Это было ночью 19 апреля.
— Окопался на пустыре меж двух лесополос и вдруг слышу — жужжание, но откуда, не могу понять. Поднимаю голову, а надо мной красный «глаз» висит. Начал в него из автомата стрелять, попытки с пятой только сбил, — рассказывает армавирец.
Утром подполз командир «Лесник».
— Как ты тут?
— Хорошо все.
— Над тобой дрон пролетал, такой — с «глазом» красным. Видел?
— Видел, — кивнул «Армавир» и махнул в сторону, — вон там, в поле, теперь валяется.
Пацаны
Про себя Андрей Ишин говорит мало, стремясь рассказать про однополчан.
— Я же там, можно сказать, братьев обрел. Мы с пацанами теперь в гости ездим, созваниваемся и переписываемся, — добавляет штурмовик.
— Часто от бойцов слышу: «Я «за ленточкой» настоящих друзей обрел». А почему люди, которые совсем недавно были чужими, на войне настолько сближаются?
— А у нас там, кроме друг друга, опоры ведь нет. И важно знать: тот, кто рядом, прикроет спину. Мы перед лицом врага сплачиваемся. А если человек гнилой, его на войне сразу видно, и доверия к нему нет, — объясняет «Армавир».
Он рассказывает про «Лесника», «Памира», «Аксакала» — офицеров, по словам Ишина, с большой буквы. Они не принимали необдуманных решений и берегли людей.
— Подползут, бывало, и замечание сделают, мол, «Армавир», тут веткой прикрой позицию, а здесь еще прикопайся, иначе противник заметит. И в бой тоже с нами ходили, — говорит Андрей.
Еще с ним служил «Вен», который первым затрехсотился: поехал в тыл за боеприпасами, а на обратном пути попал в засаду и получил ранение от взрыва.
— Сейчас инвалид, но живой, слава Богу, — добавляет «Армавир». — Или «Док», который всему подразделению жизни спас. Мы же две недели в лесопосадке жили. Поначалу ни палаток, ни спальников — ничего не было. Выкапывали ямы, а в них по два-три человека спиной к спине спали. Ночами холода стояли, вот мы и простыли сильно. «Док» нам уколы ставил, лечил… Всех на ноги поставил.
Под прикрытием Ка-52
Своим ангелом-хранителем армавирец называет «Черкеса». Тот спас Андрею жизнь, когда в апреле 2022-го получили приказ занять оборону, так как неподалеку из окружения вырвались боевики.
«Барсы» окопались и всю ночь провели в ожидании, а на следующий день, 20 апреля, по ним открыли минометный огонь. В тот момент «Черкес» был на позиции у товарищей и когда увидел, что в сторону «Армавира» прилетело четыре снаряда, бросился на помощь.
— Меня контузило, потому что первый взрыв был совсем близко. Вспышкой ослепило, земля и щепки какого-то мусора попали в глаза. Отползал — и сам не понимал, куда. Тут меня «Черкес» и начал вытаскивать, а по его укрытию ударили еще три снаряда, — рассказывает Андрей Ишин.
Спустя месяцы товарищи отправили ему ролик из интернета, снятый противниками. Боевики контролировали сражение дронами, а видя, что «Армавир» и «Черкес» еще шевелились, били по ним прицельно.
«Черкес» успел вытащить еще нескольких бойцов и отогнать от охваченных пламенем «Уралов» и «КамАЗов» машину, груженную боеприпасами. Потом рядом с ним разорвалась мина, и тяжело раненного «Черкеса», «Армавира» и их товарищей эвакуировали в полевой госпиталь. Затем на вертолете отправили в госпиталь в Севастополь, но в небе они попали под обстрел зенитной самоходной установки, и тогда их своими бортами прикрыли Ка-52.
Русский солдат
«Армавир» не помнит, как попал в севастопольский госпиталь. Не помнит и некоторые события, происходившие «за лентой». Последствия тяжелой контузии — частичная потеря памяти, приступы посттравматической эпилепсии, скачки давления, бессонница.
Я прошу прощения у Андрея, если вопрос покажется бестактным, но не могу его не задать.
— Из-за контузии вы лишились прежнего качества жизни, потеряли здоровье. Сейчас не жалеете, что поехали на СВО?
— Я здоровье не потерял, а отдал — за Родину, — спокойно поправляет Андрей. — И если надо будет, за свою страну и жизнь отдам. Я русский солдат, и иначе не могу. Воспитан так.
Его отец, Анатолий Иванович, — участник «неизвестной войны» на территории Египта в 1970 году. Для него честь русского солдата — не просто слова.
Когда «Армавир» приехал из госпиталя, мать в слезах обнимала Андрея. Отец же оставался поодаль.
— Ну, давай, — сказал он после обмена приветствиями, — рассказывай, как из боя вышел?
Тогда вперед встал командир, с которым вернулся «Армавир», и поблагодарил Ишиных за сына, выросшего настоящим патриотом.
— Ваш Андрей из боев выходил с оружием, двух раненых спас, в том числе офицера, — добавил он.
После этого Анатолий Иванович подошел, пожал сыну руку и, обняв, заплакал. А потом спросил: «Когда обратно, сын?»
— Знал, что захочу вернуться. Так и вышло. Больше 40 раз приходил в военкомат. Там говорят, что отвоевал уже свое. Из-за инвалидности не берут. А ведь тянет…
— А как это — тянет?
— Постоянное ощущение, что меня там не хватает. Знаете, будто кусок сердца на фронте оставил. Да и пацанам моя помощь лишней не была бы. Неудобно получается: я дома, а они там…
Не пустили
Андрей вспоминает, как через месяц после возвращения из госпиталя все-таки подписал второй контракт с «Барсом». Однако спустя несколько дней на полигоне еще «свежая» контузия дала о себе знать, и «Армавира» отправили домой.
— А мой друг Серега Фетисов уехал «за ленту». Первый раз вместе заходили, и сослуживцы шутили, что мы не разлей вода, — делится Андрей Ишин. — Помню, холодно было. Так мы сколотили деревянный поддон, набросали тряпки, солому. Спиной к спине спали, чтоб теплее было.
А после второго захода Сергей погиб. Это случилось 13 июня 2022 года под Изюмом в Харьковской области.
— Не было мыслей, что если вас тогда не вернули бы, то все могло сложиться иначе? — спрашиваю у Андрея. — Может, чувство вины перед другом и его близкими испытываете?
— Поначалу очень переживал. У Лены, супруги Сергея, прощения просил. А она ответила: «Твоей вины в этом нет. Зная Сережу, он бы все равно туда пошел — с тобой или без», — говорит «Армавир».
Живы, пока помнят
После интервью он долго показывает фото и видео в своем телефоне. На них — бойцы. Физически уставшие от недосыпа и спартанских условий, морально измотанные боями, жестокостью противника. Но на фотографиях они все равно улыбаются — искренне, будто не находятся каждую минуту на волоске от смерти. На одном видео боец перебирает струны потертой гитары, а остальные подхватывают строчку «Барс» стоит за Донбасс». Поют неумело, но от чистого сердца.
«Армавир» продолжает листать фотографии, называя позывные и вспоминая истории, и все чаще добавляет: «Погиб. И этот — тоже». По выражению его лица не понимаю, какие эмоции он испытывает, но догадываюсь, что в памяти «Армавира» товарищи живы.
И будут жить, пока о них говорят родные, друзья, сослуживцы. Сила русского человека не только в характере. Она и в памяти — о героях и их подвигах. Эта память заложена в нас на генетическом уровне и не позволяет отступить от правды даже в самые тяжелые времена.
Фото из архива Андрея Ишина